— Господи. — Пэм начала выбираться из больничной койки, срывая с себя датчики показателей жизненно важных функций. — Где моя одежда? Куда вы, нахрен, дели мою одежду? Дай мне Дэниела. Мы должны отсюда валить.
Дункан передал мальчугана медсестре.
— Стойте здесь, — велел он ей, а потом перевёл взгляд на суженую. — Тебе нужно взять себя в руки.
— У тебя крыша поехала? — возмутилась та и ударила воина по рукам. — Он здесь из-за ребёнка. Кенни его не тронет.
— Пэм, я не позволю подонку приблизиться к тебе или малышу, — Дункан почти вплотную приблизился к любимой, заставив её остановиться и посмотреть на него. — Ты меня слышишь? Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Ты знал, что он на свободе? — дрожа, спросила она. — Почему его не арестовали и не упрятали в тюрягу? Он же убил шерифа.
— Я потом всё объясню, — заверил Дункан, поглядывая на дверь. — Прямо сейчас у нас есть…
— Ты знал? — обмякнув, пробормотала Пэм. — И скрыл от меня?
Дункан едва мог вынести выражение предательства на лице суженой.
— Не выходи из палаты, — велел ей воин, но не успел сделать и шагу, как дверь распахнулась.
— Пэм, милая. Я приехал сюда так быстро, как только смог, — воскликнул Кенни Лоуренс, войдя в комнату, словно к себе домой, следом за ним появились двое полицейских.
Кенни остановил взгляд на Пэм, а потом перевёл его на медсестру с малышом на руках.
Загородив собою возлюбленную, Дункан оказался перед Лоуренсом прежде, чем кто-либо успел его задержать. Слейд положил руку на предплечье командира.
— Я предлагаю к чёртовой матери убраться тебе из палаты, — прорычал Дункан, уставившись на Кенни с высоты своего роста, его глаза были чернее ночи.
— Да неужели? — ухмыльнулся тот. — У меня больше прав находиться здесь, чем у тебя. На самом деле, у меня на руках запретительное предписание суда, что ты не можешь приближаться к этому ребёнку. Поэтому это ты убирайся отсюда к чёртовой матери, в противном случае тебя арестуют.
— Пусть попробуют, — прошипел Дункан. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен прямо сейчас тебя грохнуть. Даже если они попытаются меня арестовать, я убью тебя, прежде чем они шевельнутся. И ты прекрасно это знаешь. Возможно, тебе и сошло с рук убийство шерифа Боумена, но ты не получишь ни Пэм, ни ребёнка.
— Что ты о себе возомнил? — сплюнул Кенни. — Я отец ребёнка и буду присутствовать в их жизни. И с этим ты ничего не сможешь поделать.
— Скажу ещё раз. — Дункан шагнул вперед, заставив Лоуренса с полицейскими попятиться. — Вали отсюда к чёрту на рога. Мне по барабану, даже если сяду в тюрьму за убийство такого никчемного куска дерьма, как ты. Если я это сделаю, то уйду с улыбкой, потому что в этом случае ты никогда больше не причинишь ей боль.
Красный, как рак, от гнева, Кенни стоял как истукан. Уж кем-кем, а глупцом он себя не считал.
— Ты за это заплатишь, — поклялся Лоуренс, глядя на Пэм. — Ты совершаешь большую ошибку. Увидимся в суде. Это мой ребёнок, и я получу над ним опеку.
Пэм забрала малыша у медсестры и крепко прижала к груди. Страх перед Кенни улетучился, когда ярость и желание защитить сына затопило её сознание.
— Ты никогда не получишь над ним опеку. Я буду с тобой бороться до последнего вздоха. Ты убил шерифа, и я найду тому доказательства, чтобы упечь тебя в тюрьму. Держись подальше от меня и моего сына.
— Похоже, ты перестала быть тряпкой, с тех пор как в последний раз я тебя видел, — фыркнул Кенни, сплюнул на пол и прищурился, не заботясь, что при этом все увидели его разноцветные глаза. — Посмотрим, какой храброй ты будешь, когда между мной и тобой не будет стоять этот ублюдок. И мы с тобой определённо скоро увидимся. — Он ткнул в неё пальцем.
Дункан не выдержал и двинулся на подонка. Как раз в то мгновение, когда должно было начаться светопреставление, в палату вошли Джаред, Сид и Деймон. Сид со Слейдом схватили Дункана, а Джаред с Деймоном – Лоуренса.
— Эй, здоровяк, — окликнул Сид командира и толкнул его к стене.
— Отвалите, нахрен, от меня! — прорычал Дункан, сбрасывая с себя вампиров, а потом, швырнув к другой стене Сида, за ним послал в полёт и Слейда, который приземлился на балагура.
И только голос Пэм, прорвавшийся сквозь пелену гнева, утихомирил воина.
— Дункан! — снова закричала она.
От грохота и шума Дэниел заплакал. Бледная и дрожащая медсестра прижалась к стене. Когда взгляд Дункана встретился с Пэм, она покачала головой.
— Не надо.
— Пэм, я не позволю ему снова причинить тебе боль. — Ярость кипела в глазах Дункана. — Никогда больше.