— Он больше не посмеет. — Пэм решительно подняла голову. — Мне нужно встретиться с тем, кто занимается преступлениями против полукровок. И плевать, будь то Совет или местные правоохранительные органы. Я выдвигаю официальное обвинение в изнасиловании и домашнем насилии.
Пэм видела, как Дункан пытался себя обуздать, и его понимала, но этому нужно положить конец. И только она может это сделать. Пришло время ей снова вернуть контроль над своей жизнью.
Дункан осторожно, чтобы не потревожить ребёнка, обнял любимую.
— Я всё ещё хочу размазать его по полу, — прошептал он ей в волосы. — И, если ублюдок когда-нибудь снова хоть на шаг к тебе приблизится, не обещаю, что оставлю его в живых.
Поднявшись с пола, Слейд подошёл к, казалось, потрясённой медсестре и коснулся её плеча.
— С вами всё в порядке?
Придя в себя, та огляделась, а потом подняла на дока взгляд.
— Вы ведь не обычный врач?
Улыбнувшись, Слейд бросил на неё сияющий взор золотистых глаз.
— Нет, — хмыкнул он и насупился, крутя больным плечом. — Нет, не обычный.
Она кивнула, расправила плечи, словно стряхнув с себя разыгравшуюся драму, и уже с профессиональным видом заявила:
— Ну, это не имеет значения. Нам всё ещё нужно получить фотографию ребёнка и отпечатки его пальчиков. — Она перевела взгляд с Пэм на Дункана. — Вы оба можете при этом присутствовать.
Пэм крепко обнимала Дункана, пока все не разошлись.
— Почему ты мне не рассказал?
— Потому что не хотел тебя расстраивать, — сходу ответил вампир. — Ты была в безопасности.
— Знаю и ценю твою заботу, но, пожалуйста, больше ничего от меня не утаивай, — пожурила любимого Пэм. — Мне нужно было быть готовой к такому повороту событий, а оказалось всё наоборот. К тому же Кенни постоянно что-то от меня скрывал. Мне это не нравится.
— Прости. — Дункан выглядел расстроенным. — Я просто пытался тебя защитить.
— Понимаю, но я должна знать, что происходит. — Пэм коснулась его лица. — С меня хватит всяких сюрпризов. Пожалуйста, пойми меня.
— Я всегда буду тебя защищать и никогда больше ничего от тебя не утаю. — Дункан погладил её щеку большим пальцем. — Клянусь.
— Спасибо, — поблагодарила Пэм, взглянув на дверь, через которую вышел Кенни.
Когда подлец появился в палате, она сильно испугалась, но не подала виду. Но тут Пэм увидела то, чего раньше никогда не замечала, и это вселило в неё надежду и придало мужества. Кенни Лоуренс чего-то или кого-то боялся. Это читалось в его глазах, и боялся он мужчины, которой встал за неё горой.
— Ты в порядке? — спросил Дункан, внимательно изучая суженую.
Отводя взгляд от двери, та кивнула.
— Да, всё хорошо.
Передавая сынишку воину, Пэм видела, с какой любовью и заботой тот берёт малыша на руки и как при этом светились его глаза. От осознания, что, если с ней что-то случится, о Дэниеле позаботятся и будут любить, она воспрянула духом.
Взлетев на крыльцо, Адам с грохотом распахнул дверь в видавший виды дом. На кухне он осмотрелся и, услышав голоса на заднем дворе, направился туда.
— Джил, привет, — обратился он к подруге. — Могу я минутку с глазу на глаз переговорить с Тессой?
— Конечно, — отозвалась та и бросила взгляд на его сестру, разбиравшую коробку с рождественскими украшениями.
— Какого чёрта ты творишь? — набросился Адам на Тессу, дождавшись, когда Джил войдёт в дом.
— Достаю рождественские украшения, — ответила та, не оборачиваясь и копаясь здоровой рукой в коробке.
Она прекрасно понимала, о чем её спрашивали, но говорить об этом с братом ей совсем не хотелось.
Адам отбросил коробку в сторону.
— Я спрашивал тебя не об этом, и ты это прекрасно знаешь, — крикнул он, развернул Тессу к себе, стараясь не задеть больную кисть, и увидел тёмные круги под её глазами. — Господи Иисусе, сестрёнка.
— Адам, не вмешивайся, — бросила она, резко от него отстранившись.
— Я не собираюсь оставаться в стороне, — возразил Адам, отпихнул ногой коробку и уселся на ветхую ступеньку. — Я не вмешивался, когда ты крутила шашни с шерифом, но сейчас не буду тебе потакать.
— Почему тебе так важна моя личная жизнь? — Тесса в отчаянии вскинула здоровую руку.
Адам нахмурился.
— Потому что ты моя сестра, и я не могу просто сидеть и смотреть, как ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.
— Это не ошибка, — возразила Тесса, сердясь на себя, потому что не могла разобраться в своих чувствах.
Права она или нет? И как ей поступить? Ум диктовал одно, а сердце подсказывало совершенно другое.