— А потом что было? — продолжила я расспросы.
— На короля бросилась его собственная стража, — сказал Эйб.
— Серьезно? — спросил Айслинг.
Эйб широко улыбнулся.
— О да. Изумительный момент.
— На короля напали самые доверенные из его подданных? — не мог поверить Усна.
Эйб улыбнулся еще шире — даже лицо пошло морщинами:
— Здорово, правда?
— Правда, — согласился Усна.
— И короля с легкостью приструнили? — удивился Айслинг.
— Нет, — сказал Холод, — он еще трижды применил руку силы. В последний раз Хью встал перед ним и защитил остальных собственной грудью.
— Хью Повелитель Огня смог выдержать в упор направленный удар силы Тараниса?
— Да.
— У него обгорела рубашка, но кожа казалась нетронутой, — вспомнила я.
— А как ты его увидела, если Гален тебя унес из-под огня? — спросил Айслинг.
— Она вернулась, — без особого удовольствия сказал Холод.
— Не могла я вас бросить на растерзание Благим.
— Я Галену приказал тебя увести, — возразил Холод.
— А я приказала не уводить.
Холод пристально на меня посмотрел, а я в ответ уставилась на него.
— Ты не могла бросить Дойла раненым, а может умирающим, — тихо сказал Усна.
— Может и так, но еще, если я собираюсь когда-нибудь править — по-настоящему править — двором фейри, я должна быть вождем в битвах. Мы не люди, чтобы прятать командиров за спинами солдат. Вожди сидхе идут впереди.
— Ты смертная, Мерри, — напомнил Дойл. — К тебе не все правила применимы.
— Если я слишком уязвима, чтобы править, так тому и быть, но править я должна, Дойл.
— Кстати о правлении, — вклинился Эйб. — Расскажите-ка им, как Хью предложил сделать нашу принцессу королевой Благого двора.
— Ушам не верю, — выдохнул Усна, в остолбенении глядя на меня и Эйба.
— Клянусь, что все правда, — сказал Эйб.
— Хью повредился в рассудке? — спросил Айслинг. — Прошу прощения, принцесса, я не хочу тебя оскорбить, но Благие никогда не пустят на Золотой трон принцессу Неблагих с примесью крови людей и брауни. Если, конечно, за два века моей ссылки двор не изменился до неузнаваемости.
— Что скажешь, Усна? — спросил Дойл. — Ты в таком же недоумении, как Айслинг?
— А что за доводы привел Хью в обоснование такой перемены мыслей?
— Он говорил о лебедях с золотыми ошейниками, о возвращении в Благой двор зеленой собаки… — сказал Холод.
— Мама говорила, что Ку Ши не дала королю избить служанку, — припомнил Усна.
— А ты никому не сказал? — возмутился Эйб.
Усна пожал плечами:
— Показалось не слишком важным.
— Видимо, часть придворных сочла поведение собаки плохой приметой для Тараниса, — сделал вывод Дойл.
— А еще он спятил окончательно, — сказал Эйб. — Сбрендил как мартовский заяц.
— Вот в этом и дело, — заключил Дойл.
Айслинг посмотрел на меня:
— Тебе на самом деле предложили трон Благого двора?
— Хью говорил о голосовании среди придворных — если оно пройдет не в пользу Тараниса, в чем он уверен, он предложит проголосовать за меня как за бесспорную наследницу.
— Что ты ответила? — спросил Айслинг.
— Что мы должны обсудить все с нашей королевой, прежде чем я отвечу на столь щедрое предложение.
— Вот интересно, обрадуется она или взбесится? — заметил Усна.
Вопрос я сочла риторическим, но все же ответила:
— Понятия не имею.
— Не знаю, — сказал Дойл, а Холод добавил:
— Хотел бы я знать.
Того гляди, мы окажемся как меж двух огней между монархом сумасшедшим и монархом попросту жестоким. А я давно уже поняла, что для жертвы при таком раскладе особой разницы нет.
Глава одиннадцатая
Дойл с Холодом выпытали у Усны прочие «не важные» новости, сообщенные его матерью. Их оказалось немало. Похоже, Таранис довольно давно действовал без смысла и без логики. Когда мы въезжали в ворота поместья Мэви Рид, Айслинг спросил:
— А зачем я вам понадобился? Таранис всем Благим со мной запретил разговаривать под страхом пытки, так что у меня никаких разведданных нет.
— Холм Благих признал в тебе короля, когда мы прибыли в Америку, — сказал Дойл. — За что тебя и отправили в ссылку.
— Я знаю, отчего потерял свое место при дворе.
— И потому принцесса готова предложить тебе занять трон, принадлежащий тебе по праву.
У Айслинга глаза полезли на лоб. Потрясение видно было даже сквозь вуаль. Он явно не сложил два и два, и предложение оглушило его своей неожиданностью.
Открылась дверца лимузина, ее придерживал Фред. Никто не двинулся с места, мы ждали, пока Айслинг переварит новость.