– Вы довольны, что Злотников вернул вас в драматургию?
– Если б вы знали, как приятно ощущать себя автором только что законченной пьесы! В конце 2016 года, а точнее – в октябре-декабре, я испытал это чувство не менее шести раз. Это не значит, что написал 6 новых пьес, они были задуманы раньше, но теперь я их закончил и вывел в свет. В книге «Занавес открывается» (М., 2012) я делюсь с читателем своим опытом работы для театра, к сожалению, недолгим. Он совпал с поразительным временем в истории нашего театра, когда пьеса, произнесенная с подмостков, участвовала в рождении новой социальной идеи, формировала умонастроение, а то и рождала его перелом. Спектаклям сопутствовали бесконечные дискуссии в прессе, начиная с театральных изданий и «Литературной газеты» (буквально по полгода!) и кончая газетами «Советская торговля» и «Медицинской» (как будто им больше писать было не о чем). Споры чаще всего связывались с понятием «новой волны» в драматургии. Мне выпала честь участвовать в этом явлении двумя пьесами – «Сад» и «Смотрите, кто пришел!» Вместе со своими героями и, разумеется, зрителями, я прошел весь путь до конца. Я даже стал образцовой жертвой тех процессов, которые проповедовал устами своих героев, а затем и собственными устами как депутат Ленсовета (председатель комиссии по гласности) и председатель Союза писателей Санкт-Петербурга. Монологи и диалоги наших пьес меркли по сравнению с теми текстами, которые мы вещали открыто и отважно с трибун. Ах, много я произнес сладостных откровений на писательских съездах, различных форумах, а однажды даже на стотысячном митинге на Дворцовой площади в родном городе, ставшем в тот день снова Санкт-Петербургом. Ну, можно ли было уступить это удовольствие актеру, пусть даже и знаменитому?
– И вам удавалось совмещать столь бурную общественную деятельность с творчеством?
– Конечно, нет. Это невозможно! Наблюдая, как сбывается то, за что мы боролись вместе с народом, я постепенно обнаруживал необыкновенную легкость в своем творческом портфеле и бесцельную пустоту часов, проведенных за письменным столом. Кульминацией самопознания стал случайно обнаруженный рекламный текст на сайте puzikov.com, который гарантировал, что «представит вашу курсовую или реферат, или диплом по теме «Драматургия «новой волны» – Л. Петрушевская, В. Славкин, В. Арро, А. Галин – в лучшем виде! Возможны скидки». Ах, вот оно что! Вот во имя чего! Кольцо замкнулось, змея ухватила собственный хвост. Впору было воскликнуть, обращаясь к себе, используя риторический приём одного государственного деятеля: теперь-то вы поняли, что натворили? Не грустите, Светлана, не всё так печально! Разумеется, я вёл потаённую жизнь. След от нее – в тетради, о которой я уже упоминал: «Потаённая жизнь драматурга».
– И что там, в этой тетради?
– О, там всполохи иной жизни. Какие-то монологи, реплики, а то и просто звуковые сгустки – неведомо, что и неведомо, где, в смутно угадываемом пространстве. И на них, словно на ядрах конденсации, скапливаются частицы, крупинки смысла, пылинки настроения, из которых постепенно вырастает кристалл, он же, как известно, – и замысел. Который дождется же своего часа!
Помимо «Радуйся!», я за два месяца закончил еще пять пьес. «Три истории из подворотни» объявлены в журнале «Нева». Они происходят в одном и том же дворе и предназначаются автором для одного спектакля. Лирико-драматическая пьеса «На пути в Сингапур» и драма «Будни Офелии» ждут своих публикаторов и режиссеров.
– Ваши «Будни Офелии» – можно прочитать как признание в любви к театру. Персонажи пьесы – артисты-любители, для них театр – прибежище, где можно укрыться от обыденности и пожить шекспировскими страстями. Театр как место силы? театр спасает?