– Дорогие мои жулики и сэры, продолжая наш сегодняшний jour fixe, спешу вас успокоить и сердечно заверить, что временные баги в игре никак не отразятся на наших колоссальных планах, будущих свершениях и афишированных прорывах. Напротив: всех нас это только закалит и укрепит на тернистом пути. Дело наше правое, верное, сами знаете. Так победим!
– Браво! – по-гусарски раскатисто выкрикнул Бандура. – Наш Админ всегда говорит мало, но мочит в самую суть. Так и хочется, чтобы говорил еще! Вот где талант!
– Не балагурь, Степаша! Знаю-знаю, докладывали мне: поговаривают, что Жутин уже не тот, ослабил хватку, размяк. Что ж, каждый человек нашего круга, то есть Человек с большой буквы, вправе иметь свободное мнение. И если кто-то из здесь присутствующих готов предложить лучшую кандидатуру на мой пост, прошу-прошу, не стесняемся, высказываемся…
Нависла тишина, прерванная крайне своевременным появлением дворецкого Джон Сона, прилежно исполнявшего свои обязанности. Тот проворно суетился и играючи разливал по бокалам самый влажный и желанный коктейль сезона – нектар «Народные страдания». То есть терпко-сладкую смесь яблочного бренди и медового нектара с добавлением живительной капельки пота из свежевыжатой фуфайки лесоруба – для самых искушенных гурманов и ценителей тонких ноток. Жутин, терпеливо наблюдая за манипуляциями старшего лакея и подручных мальчиков, дождался наконец фазы, когда у всех нолито, и сотряс воздух возгласом: «Вздрогнем!»
Придворная певичка Колбаска и впрямь вздрогнула, пролив на вечернее платье добрую половину коктейля, что немедленно послужило предметом для острот и насмешек, особенно у женской половины заседания. Пока та устраняла последствия аварии, остальные участники трапезы с самым заговорщицким видом, точно вампиры, жадно прильнули к бокалам и осушили до дна, будто бы упиваясь народными страданиями и чувством превосходства над сирыми и убогими туземцами, так и оставшимися на голодном пайке и задворках мироздания.
Насытив чрева и закурив электронные сигары, высший свет разбился на тематические кружки, квадраты и треугольники. Самые тертые карьеристы, молодые повесы и игрократы, зная о страсти Жутина порассуждать о нравственных приколах и лазейках, полуовалом уселись возле хозяина салона и, отложив в сторонку звонкофоны, с чрезмерной внимательностью ловили каждое его слово и впитывали житейскую мудрость.
– Бытует мнение, что нам, ворам, живется легко и приятно. Вздор! Нет ничего более далекого от истины. Наша жизнь устроена куда сложнее и тревожнее, нежели у беззаботных нищебродов из трущоб. Воровство – это отнюдь не преступление, как ошибочно гласят устаревшие трактаты и кодексы, а прикладное искусство и промысел, необъятное поле для человеческой деятельности и самореализации. В каком-то даже смысле, жажда наживы – первейший двигатель прогресса. Да и отчего не красть, когда лежит ничейное? А народовольцы, вроде тех, чье имя не принято упоминать в приличном обществе, еще и за столом, совершенно оторваны от подлинных народных чаяний! Уж если народ за целое тысячелетие так и не сумел добиться никаких прав и свобод, то только потому, что свобода эта для них страшна и противоестественна. Куда проще и надежней катить по накатанным рельсам – и мы даем им эти рельсы, готовые маршруты и правильные расписания. А потому те богатства и завоевания, которыми мы по праву владеем и распоряжаемся – не роскошь, которой нас корят отсталые недоумки, а лишь достойная плата за труды наши тяжкие и рисковую отвагу.
Повесы и карьеристы одобрительно кивали головами и наматывали на ус, взращивая и укрепляя в себе пьянящее чувство привилегированности и избранности.