— И почему же, — спросила она, хмурясь, похоже вкупаясь в ситуацию.
— Потому что никому не обосрался. И чтобы стать такой, нужно было делиться с уважаемыми людьми, коли уж так удачно стырила мёд у неправильных пчёл, а не пытаться всем доказать, что самая умная. Но такому в школе не учат. Вот поэтому надо лет десять отработать помощником у юриста, естественно, хорошего и известного, чтобы стать не хуже его. Поскольку всяким нюансам и в институтах не учат. Знаешь, как сложно такого отыскать, пока он сам не зазвездился. Мой, вон, пока брыкается и пытается доказать, что, как раз не мой, хотя окружающие уже поняли, на кого он теперь работает. Так вот, если тебе ещё какие подобные мысли полезут, сначала спрашиваешь разрешение у меня и только потом дёргаешься, потому что должна мне столько, что только при правильном поведении сможешь рассчитаться, — довёл до её сведения.
— Так вы меня опять под статью подвести хотите! — опять воскликнула она.
Я же поморщился от акустической атаки. Блин, нет у неё жалости к людям.
— А ещё утверждала, что умная. Я тебя предупреждал, что бы сама не лезла, а мне это совсем и не нужно, просто по моим делам мне придётся в ближайшие годы путешествовать и если нанимать стороннего специалиста, то разориться можно, — отверг всякие инсинуации на этот счёт.
— Так вы меня в мула собираетесь превратить?! — почему-то изумилась она, будучи Начертателем и спалившись на применении порталов в преступных целях.
— Не собираюсь, а уже. И если у тебя есть мнение, что это не так, то можно применить и менее дружелюбные методы доведения до твоего сведения данной ситуации. И ещё, поскольку мне нужны твои способности, то качаться тебе придётся так, как и не снилось, и не приходиться даже в лагерях Избранной тысячи, тем Воинам, которых называют царской гвардией. Так что сразу забудь про все варианты залезть ко мне в постель в ближайшие годы. Радуйся, если будет возможность выспаться, а все идейки по манипуляциям с работодателем, то бишь мной, выкинь из головы, — заявил ей без обиняков.
— Да я приведу себя в порядок. Вы же видели меня с Долгоруким! — похоже она не поняла ситуации.
— Кстати, о внешности, что с тобой такое сделали, что ты полностью поседела?! — задал ей первый вопрос, об экстремальном виде, из-за которого и воскликнул вначале.
Знаете ли странно видеть златовласую блондинку вдруг с такими волосами.
— Это мой цвет волос, пепельный блонди, — сообщила она удивительную вещь.
— Ага, значит это так теперь называется. Думал, сам стану таким же пепельным блонди, когда увидел тебя с недосыпу. Ты хоть понимаешь, что у меня вчера были неудачные переговоры, затянувшиеся почти до утра и полагал глаза не открою, а оказалось, что их ловить пришлось, чтобы не выпали. А зачем ещё и такая помада?! — добавил новый вопрос по деталям её внешности.
— Это не помада, просто мне когда-то понравилась. Сейчас долго приходится краситься, чтобы не так сильно выделяться. А ночью не дали, так, немножко. Я серьёзно такой больше не покажусь! — стала она меня уверять.
— Что, блестящие зелёные губы сами по себе такие? Как?! — пришла моя очередь удивляться.
Да, сменить внешность может любой культиватор, при переходе между рангами, но это не факт, что всё так просто и можно легко и изящно такое провернуть с положительным результатом. На этом живут целые сонмы дизайнерских бюро, которые просчитывают, что и как тебе надо сменить, чтобы добиться нужного результата. Нет, сейчас в эпоху цифровых технологий в сети есть множество не лицензионных копий программ, очень часто забагованых настолько, что врагу не пожелаешь увидеть в зеркале результат после их применения. Но я не слышал, что можно добиться даже такого. Хотя, по совести говоря, и не искал ничего подобного. Как-то в голову мысль быть не как все настолько…, не приходила.
— Да, и красная радужка тоже, — подтвердила она мою мысль.
— У тебя тушь поплыла, — наконец, решил ей рассказать о мимолётном дефекте.
— Ой, — с этим восклицание она откинула пассажирский козырёк и стала исправлять ситуацию внезапно материализовавшейся в руке влажной салфеткой.
— Короче, забей на переделку себя. Мне, в принципе всё нравится. Знаешь, разнообразие, пусть и столь радикальное, оно к лучшему, — высказал своё мнение.
— Правда? — задала она вопрос, посмотрев на меня.
Что могу сказать, никаких следов несовершенства заметно уже не было.