Она сейчас носила на голове блондинистый цвет. Альберт Родзинский предпочитал блондинок, поэтому она уже год красилась в светлый. Также она двигалась под подогнанными Олькой левыми документами и снимала квартиру в другом конце города, где якобы жила, чтобы принимать там сынка Вальтера. После того как мы собрали достаточно информации, чтобы составить психологический портрет Альбертика, Кира около месяца придумывала подходящий образ. Такой, чтобы гоняющий по улицам мажорчик возжелал заполучить его и владеть им. Кристина – так Киру звали по новым документам – была веселой, активной девушкой в солнечные дни и впадала в меланхолию в пасмурные. Она была смышленой, но недостаточно умной. Как раз такой, чтобы не наскучить, но и чтобы Альберт ощущал себя рядом с ней всезнающим королем. Кристина была готова поддержать каждое его увлечение и вызывающе вела себя с его кентами, ревнуя их к нему, что доставляло Альберту шипучее удовольствие. Кристина отгоняла от него мимопролетающих шлюх, как мух, и закатывала истерики. От всех этих эмоциональных качелей Альберт кайфовал, как от затянувшегося оргазма.
– Что там? – спросил я. – Чё Олька говорит? В глубокой мы пизде или нет?
Кира не ответила, пока не закончила копаться в настенном шкафчике.
– Угу, – сказала она, вытаскивая наружу коробочку с ампулами и шприц в упаковке. – Судя по Олькиному голосу – глубина приличная. Но она не успела всего рассказать, побежала что-то там решать.
Кира собралась открыть упаковку со шприцем, но я остановил её.
– Это что? – я глазами указал на ампулу.
– Обычное легкое обезболивающее. Помнишь, я тебе его вкалывала перед тем, как ты попёрся к этому своему дружку-рукопашнику, чтобы он тебе нос вправил?
Да, было дело. Мне как-то раз прилетело от одной торпеды с Волачинского района. У меня там девчонка жила прямо во дворе, где в беседке был один из мелких пятаков волачинских пацанов. Я эту тварь в итоге с трудом, но втоптал в асфальт, но в начале хорошо так наполучал. Как со мной это часто случается, меня потом запинали толпой все, кто был в беседке. Ну не могут люди отпустить меня победителем, когда я совершенно неожиданно выстегиваю самого мощного из них, несмотря на мой видок. Потом я вернулся на Волачку уже со своими заряженными рылами, перед этим забежав к Кире, а после и к Губеру, чтобы восстановить нормальный вид лица. Это был примерно третий-четвёртый раз, когда мне ломали нос. И каждый раз мне все районные бойцы обещали, что всё, костная мозоль нарастёт, и больше нос никогда не вывернется. Как показывает опыт, от плотного удара кость не спасает даже она.
– Не, – отказал я Кире. – Я сегодня уже и так много всякого принял. Есть что-нибудь, что из земли растёт? Мне тут читатели в комментариях советуют завязывать со всякой химой и больше на натуру налегать.
Она не успела открыть шприц и убрала нетронутую упаковку вместе с ампулой в шкаф.
– Чего? Какие читатели? В каких комментариях?
– Я сейчас нашу историю ребятам рассказываю, – пояснил я ей. – Вот они её и комментируют в реальном времени. Говорят, переходи на натуру.
Кира вздохнула и пошла к тумбочке у кровати.
– Видать и правда много всякого принял… – бормотала она, присаживаясь на корточки и выдвигая ящик. – Или это ещё и шок сюда примешивается… Голову пудрит ему…
– У меня шоков не бывает! – крикнул я ей. – Я безшоковый!
– Ага-ага, безшоковый. Читатели у него какие-то появились, комментарии…
– Да я тебе внатуре говорю! Читатели, что надо, и комментарии от них офигенные там! Братва поддерживает. Бывают какие-то черти залетают не за хер наших ребят минусуют и свои пять копеек вставляют даже начала нашей истории не прочитав, но мы их не замечаем. Тонут сразу же в хороших отзывах.
Кира извлекла из ящика бонг и пакет с бошками и ушла в ванную набрать в ёмкость воды.
Вернувшись, она поставила аппарат на столик рядом с моей рукой и стала отрывать от бошек кусочки. Она аккуратно укладывала оторванные куски в напёрсток, и приговаривала:
– Так и знала, что докурится когда-то…
– Слышь, женщина! Я тебе тут серьезные вещи задвигаю, а ты мне про «докурится когда-то».
– Серьезные, говоришь? – спросила она, продолжая деловито подправлять подушечкой пальца зеленые кусочки, которые сложила в шлиф.