Она понимала, что это всего лишь временная передышка, прежде чем кошмар вернётся вновь — удесятерённым. Но «шиза» позволяла ей выиграть время.
Мэри поймала на себе встревоженный взгляд Руперта. Упреждая его невысказанный вопрос, глубоко вздохнула и сделала успокаивающий жест: она в порядке, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Они оба знали, что «шиза» уже отодвинула эмоции в тень подсознания, освобождая место во главе душевных сил возбуждённому разуму, который в условиях предельной концентрации работал на износ.
Она благословляла уверенные, чуткие руки Хантера, который осторожно и максимально щадяще провёл внутрипревральное дренирование. И теперь кровь, скопившаяся в грудной полости, выходила наружу, облегчая дыхание Северуса. Волшебники, как правило, избегают изобретённых магглами способов исцеления. Но иногда без них просто не обойтись.
…Несколько быстрых пассов палочкой над взятым для анализа образцом крови. В воздухе возникли очертания змеи, словно изваянной из гранита и мрамора, с характерной матово-пёстрой окраской чешуи и узкой, похожей на копьё, головой.
«Calloselasma rhodostoma?..»
Гладкий, или островной, щитомордник. Опаснейшая тварь, которая подползает незаметно и очень быстро атакует свою жертву. Таких много в Юго-Восточной Азии, где круглый год жарко и влажно, а в тростниковых зарослях и заболоченных низинах в избытке есть пища — грызуны и лягушки. Часто нападает на человека, устраняя таким образом препятствие со своей охотничьей территории. Яд — сильнейший гемотоксин, который разрушает кровяные клетки. И если в течение часа после укуса пострадавшему не оказать первую помощь, наступит неизбежная смерть.
Вот только… Щитомордник не способен вырасти до таких размеров, чтобы его зубы смогли вырывать из человеческого тела куски плоти. В то время как характер ран на шее и груди Северуса неоспоримо свидетельствовал том, что терзавшая его змея была огромной и крайне агрессивной.
«Мутант? Фамилиар Волдеморта, созданный с помощью тёмной магии для охраны и устрашения?»
Мэри навела палочку на висок Снейпа и произнесла слова заклинания, ощущая всей кожей холод, как при резком погружении в воду. Предвидение?
Нужная картинка возникла и перетекла от реципиента в её сознание почти сразу, словно воспоминания Северуса были сейчас с ней заодно и стремились подсказать ей выход, направить на верный путь — только бы спасти ему жизнь.
Да, она не ошиблась.
Calloselasma rhodostoma, раздутый чёрной магией до размеров взрослого сетчатого питона. Застрявший в облике животного анимаг — маледикт, пощёчина благородному искусству Высшей Трансфигурации.
«Это означает, что и яда у такой твари в несколько раз больше, чем у обычной особи этого вида».
Пальцы Волдеморта, длинные, бледные, с острыми синеватыми ногтями и бурыми кутикулами, похожими на запёкшуюся кровь, проникают в синевато-серебристое поле магического щита. Поглаживают холодную стеклянноглазую тварь, вечно готовую для атаки.
Руки упыря, которому необходимо для продления существования в своём насквозь фальшивом, бледном и склизком теле убивать тёплых, живых, кем-то горячо любимых людей.
— Жаль… — на миг в бесцветном голосе Лорда действительно появляется нечто отдалённо похожее на… сожаление? Словно ему не хотелось уничтожать забавлявшую его игрушку, но важно было её разломать и посмотреть, как она устроена внутри. — Ты был мне очень полезен, Северус… Нагайна!
Чудовищу не нужен был прямой приказ Тёмного Лорда убить того, кто уже исчерпал ресурс нужности. Нагайна делала за хозяина грязную работу. Бывшему последователю и ученику Лордом было отказано даже в последнем милосердии — мгновенной смерти от убивающего заклятья.
Утилизация...
Мэри захотелось зажмуриться, когда, словно в замедленной съёмке маггловского кино, она увидела летящее прямо в лицо ожившее безжалостное копье.
У змеи-мутанта равнодушные, без выражения, абсолютно мёртвые глаза — как и у его хозяина, который с усмешкой на тонких и бескровных губах наблюдал за расправой, раздувая узкие щели, заменяющие ему ноздри. Прирождённый садист, он получал физическое удовольствие от вида чужих страданий.
…Первый удар — самый сокрушительный. Нагайна целилась Северусу в голову, но вскинутая в блоке левая рука помешала ей. Приняла на себя хватку ощеренных зубов. У тяжёлого живого копья почти в центнер весом в полёте кинетическая энергия трехдюймового снаряда, кости не могли уцелеть.
Ещё несколько беспорядочных выпадов змеи, впавшей в ярость от того, что жертва посмела ей сопротивляться. Огромные зубы цвета старой мёртвой кости, вонзающиеся в шею, в надплечье, в грудь. Кровь, вырванные куски плоти, острый, кисловатый запах яда…
«Северус, как это можно было выдержать?»
Удаляющиеся шаги Лорда, тихий шелест его чёрных шёлковых одежд, сливающийся с шорохом змеиной чешуи. Синевато-серебряный шар защитного поля в полумраке, плывущий на высоте человеческого роста. Укрывший убийцу.
И — мальчик, вбежавший на свет из тёмного коридора, чтобы сразу же порывисто склониться над своим скорчившимся в темной луже крови израненным учителем…
* * *
02.05.1998. Хогвартс
«Тишина умеет звенеть. Пронзительными, тугими и гулкими ударами огромного колокола, заполнившего весь небосвод и вместившего в себя весь мировой запас воздуха.
Но на дне этого воздушного океана нечем дышать.
Воздух пасмурного дня с утра был холоден, тяжёл и влажен. Теперь — словно раскалён. Каждый его глоток тягуче втекает в горло огненным комом, чтобы с очередным ударом колокола в висках белым сполохом боли взорваться в лёгких, расплескаться в пространстве. Затопить сознание.
Эти оглушительные вспышки — пожалуй, всё, что меня ещё связывает с объективной реальностью...
...До сих пор я не жаловался на неловкость и неуклюжесть, зачастую опережая в реакциях многих более спортивных и решительных ровесников. Мой материальный носитель был мне вполне послушен даже при обстоятельствах болезни или травмы. Он мог сохранять работоспособность после двух-трёх подряд бессонных ночей, мог более или менее успешно функционировать на фоне усталости, долго не замечал недостатка в пище. Он правильно реагировал на угрозы и опасности, легко справлялся с алкоголем, сносно подавлял животные инстинкты. И неизменно чутко откликался на потоки магической энергии в мире привычными покалываниями в ладонях. Но не теперь...
Эти белые взрывы боли, заполняющие все существо целиком, без конкретной локализации, парализуют не только мускулы, но и волю. Заставляют мечтать о чёрной пустоте милосердного забытья. Или — смерти?..
В сущности, я умер ещё тогда, когда позволил твари сделать первый бросок...
Vipera evanescence? Да, наверное, с учётом моего уровня концентрации в тот момент, этого должно было хватить. И 28-футовая «подружка» мерзавца, полжизни считавшего себя моим хозяином, скорчилась бы в разящий палёной лягушатиной безжизненный кусок мяса. А потом рассыпалась бы в пепел.
Но тогда я не дождался бы мальчишки, чтобы сказать ему то, что должен... Лорд был бы в любом случае эффективнее своей питомицы, которая, в конечном итоге, всего лишь животное.
В том, что Поттер придёт в эту захламлённую халупу вслед за мной, сомнений не было. Я даже готов был бы его привести. И сказал об этом Лорду вслух... Правда, умолчал, для чего.
Но парень пришёл бы и сам, потому что ментальная связь с его первым врагом была в тот миг прочней корабельного каната. Поттер искал Лорда и нашёл. Я видел это, стоя перед неуклюже изображающим решимость и покой змеиным лицом Тома Риддла в Воющей хижине ...
Legilimens interdicto, «мягкий вариант». Внутри разговора, исподволь, без грубого вторжения в сознание собеседника. Интересно, этот самовлюблённый фигляр хотя бы понял, что, обещая привести ему Поттера и объясняя, что не владею его вожделенной Бузинной палочкой, я делаю то, что обычно не делают его верные слуги?