Выбрать главу

…Тогда своей выходкой слизеринцы вытерли о меня ноги, практически обесчестили. Под действием нескольких тёмных заклятий они заставили меня раздеться и танцевать перед ними, а потом отправили в чём мать родила блуждать по коридорам Хогвартса. Вынудили, по выражению Снейпа, «повеситься на шею Филчу».

Именно старому сторожу-сквибу я впервые сказала сокровенные слова признания в любви, предназначавшиеся невозможному мальчишке, который ещё с третьего курса, после разговора в больничном крыле, шарахался от меня при встречах в сторону, как от зачумленной.

Конечно, Северус не знал, чего мне стоил этот жестокий эксперимент с моим сознанием. После того случая я не выходила из спальни девочек неделю, не чувствуя в себе сил показаться перед однокурсниками. Отзывчивая Лили носила задания и помогала с уроками, чтобы я не отстала в учёбе, передавала готовые работы преподавателям, позволяя сводить к минимуму контакты с внешним миром.

Прежде, на младших курсах школы, мы обе испытывали взаимную симпатию, которая обыкновенно возникает между смышлёными и самодостаточными детьми, которым интересно и весело в компании друг друга. Как и все девчонки, мы нередко секретничали, и Лили рассказывала о дружбе со странным и очень умным мальчиком из родного города, который, к её большому сожалению и разочарованию, попал на презираемый всеми гриффиндорцами факультет.

Разве тогда я могла предположить, что в мою жизнь совсем скоро войдёт глубокое, совсем не детское чувство к этому одинокому темноглазому пареньку, которое так и окажется неразделённым? Увы, Северус меня игнорировал и избегал, потому что был безответно влюблён в свою рыжеволосую одноклассницу…

Ныне между нами с Лили пролегли космические расстояния. Она превратилась для меня в вечный раздражитель и постоянное напоминание о том, что одни получают в этой жизни всё что угодно, а другие вынуждены поднимать за ними крохи, довольствуясь малым…

Я ненавижу и презираю себя за то, что завидую ей.

Лили кусает губы, а потом говорит:

— Я слово Сириусу дала, что тебе не расскажу. И теперь нарушаю его, чтобы ты наконец-то открыла глаза и посмотрела по сторонам.

— Какое слово, о чём ты?

— А вот какое! Ты резко настроена против ребят, а не знаешь, что после той гадкой истории Джеймс и Сириус с твоими обидчиками как следует разобрались. В отместку за тебя Блэк лично Мальсиберу нос в двух местах сломал и вообще жестоко его отделал — настолько, что тот в больничное крыло угодил. Ты думаешь, это и вправду после того, как Мальсибер без спросу пошёл кататься на гиппогрифе? Как бы не так! Врёт он, это с Блэком драка у них была. Грубо, по-маггловски, кулаками! Джеймс мне рассказывал, что едва их растащил. Сириус был в бешенстве и себя не помнил. Месил негодяя, как тесто.

— Блэк?!

Я никак не могу поверить, что за меня вступилась наша недосягаемая факультетская звезда. Но почему? Если всего час назад Сириус так больно меня унизил, похитив мою записку и пристыдив перед однокурсниками.

— Представь себе! Или ты думаешь, что честь факультета для него — пустой звук? Ты ведь тоже гриффиндорка, одна из нас. А, что ты вообще знаешь! — машет рукой Лили. — Когда всё это случилось, ты уже домой уехала. Школа после драки ещё недели две гудела. Блэка, как зачинщика, чуть не отчислили, припомнили ему все его прежние «подвиги». Мать к директору вызвали, так ему ещё и от неё крепко влетело. Мальсибер с теми придурками ведь из влиятельных волшебных семейств, а всем известно, как мамаша Сириуса сдвинута на чистоте крови. Если бы он магглорождённого избил, она бы и бровью не повела, а тут такое… Только представь её реакцию: собственный сын руку поднял не абы на кого, а вроде как на «своего», такого же безупречно чистокровного, как он сам… Скандал был страшный, чудом удалось замять. Блэка, к счастью, Дамблдор отстоял, сказал, что тот вступился за честь девушки, а за это наказывать нельзя… Да знаешь ли ты, что Сириус после этого вообще из дома сбежал? А ты из него врага лепишь!

Лили замолкает и ждёт хоть какой-то реакции на свои слова. Не дождавшись, она кривит губы, снова машет рукой и выходит из комнаты.

* * *

12. 03.1977. Хогвартс

Шестой курс. Весна. Двадцать минут до урока нумерологии.

Назначенная в начале года новая математичка, Септимия Вектор, ещё не спустилась из своих комнат, и класс закрыт. У дверей гомонит группка шестиклассников с Гриффиндора, ещё не отошедших от контрольной по рунике…

— Сириус, ты на третью задачу какой ответ дал? — вполголоса спрашивает Джеймс Поттер.

— Это про Algiz? Да так и написал, что это пятнадцатая руна Старшего и Британского Футарка, шестнадцатая руна Младшего. Группа Тора. Иначе называется Eolh, Ihwar или Eolh-secg. В арманическом футарке, созданном Гвидо фон Листом, по форме соответствует руне Man и означает волю к жизни и чистоту крови, но это из области заблуждений темных магов, сторонников Гриндевальда. В прямом положении — меч-трава, или же тисовое дерево, или же лось, или же олень-рогач… Cловом, эта руна говорит, что дубина ты, Сохатый!..

— Почему дубина? Лично я написал, что она является символом небесной защиты от магического воздействия и символизирует человека, обращённого к высшим силам. Используется в оформлении оберегов от сглаза и темных порч… А ещё может символизировать дружеское бескорыстие и предупреждать о неожиданных поворотах в судьбе, способствовать устойчивости полёта мётел и развитию творческих способностей ребёнка, если будет нанесена на его одежду старшим наставником… И вообще, олень-рогач это мой патронус. Как думаешь, если я себе на метловище Algiz набью?..

— Лучше уж на лбу — аккурат промеж рогов… Помочь?

— Тссс!

— Да что там, нашёл секрет! Почитай вся школа уже знает про наши фокусы с анимагией. Лично я не удивлюсь, если завтра меня потащат в кабинет к Дамблдору и заставят написать в Министерство для регистрации. И прости-прощай, свобода, здравствуй, реферат по анимагической трансфигурации…

— Интересно, кто это нас спалил? Неужто — Хвост? Он же и сам с нами...

— А мне так совершенно неинтересно. Хвоста не трогай. Это Сопливус, больше некому. Он первым догадался. Ещё тогда, в Воющей, когда Лунатик ему клешню расцарапал… Жаль, не морду!

— Уверен?

— Как и в том, что половина преподов уже точно в курсе. Думаешь, Слагхорн не знает, кто у него мандрагору на третьем курсе стащил? А целую коллекцию куколок Acherontia atropos?..

— Что же нас до сих пор тогда не прижали? Без регистрации — это ведь и в Азкабан уехать можно…

— Директор ждёт, чтоб нам по семнадцать стукнуло. Тогда и заставит зарегистрироваться. Оформит как аттестационный эксперимент выпускников. Ну, с Макгонагалл ведь так же было… Иначе ведь и ему от Министерства влетит за то, что нас проморгал!

— Атас! — Поттер резко толкает товарища в плечо. За спиной — нескладная тень подростка в потрёпанной мантии не по росту, с зелёными обшлагами…

— О-о! Вот и Подколодные подвалили!!! Сопливус, опять подслушиваешь?.. А по сопатке твоей немереной?..

— Да ну его, Бродяга! Урок сейчас...

— Не, ты погоди, пусть ответит, какого смеркута он к нашим девушкам клеится? Что, Сопливус, твои слизеринские чистокровки на тебя и смотреть не хотят? Правильно! Только и у нас такому упырю ловить нечего! Не про тебя честь, тряпка зачуханная! Въехал?

— Въехал, что ты — псих, Блэк. Вечно лаешься, как собаченция… Настоящий сукин сын!

Сириус замирает. Неужели дракклов слизеринец действительно слышал хотя бы часть их с Джеймсом разговора?

— Сейчас ты у меня по-другому заквакаешь! — Сириус уверен, что, плавно опуская руку в карман за палочкой, делает это совершенно незаметно. Но раньше, чем в его ладони оказывается холодный ореховый стержень с витой рукоятью, в полутёмном коридоре взрывается оглушительное: