— Извините, сэр!
А вот Рон с Гермионой, сидевшие с краю на стоящей у стены скамье — те поняли.
— Гарри? Ты куда?
— Пойдемте со мной!
Мраморная лестница была выщерблена, перила обвалились, белый мрамор там и сям пятнала кровь.
— Много наших легло… — вздохнул Рон. — Честное слово, не знаю, как мама переживёт смерть Фреда…
— А у Тонкс с Люпином сынишка остался. Ему и месяца нет ещё, а уже сирота. Как ты, Гарри… — эхом отозвалась притихшая Гермиона.
— Всех нашли? — Гарри стянул с головы мантию.
— Всех. 54 человека…
— И Снейпа?
— Чего это ты о нем спросил? — Рон удивлённо вытаращил глаза.
— Есть причина. Извини, объяснять не буду, с ног валюсь… Если хотите, поднимитесь в директорский кабинет. Там открыто, какая-то тварь горгулью бомбардой покалечила, думаю, пароль не понадобится. Посмотрите в Омуте Памяти…
— Там — то, что ты в Воющей хижине собрал?
— Да.
— Должно быть, Снейп в хижине до сих пор валяется, — почесал затылок Рон, — надо Шеклболту сказать…
— Он знает. Я ему уже сказала, — Гермиона потеребила прядь волос. — Он мракоборцев за телом посылал… Сгорела хижина! И внутри никого не было. По крайней мере, никаких следов мертвеца не нашли, ни костей, ничего…
Гарри замер. Сонливое состояние как рукой сняло.
— И где тогда Снейп?..
— Дался он тебе…
— Погоди, Рон. Мама Малфоя сказала: «Не беспокойся об учителе, ему обязательно помогут».
— Ага… Покойнику, да? Он же у нас на глазах преставился, упырь слизеринский!!!
— Ребята, отдых отменяется. Вы пока в директорский кабинет, к Омуту. Поглядите — всё сами
поймёте. Если кто обо мне спросит… Ну, соврите что-нибудь. Скажите, спать пошёл, попросил не будить. А мне… Мне надо кое-что проверить!
«Надеюсь, противоаппарационные чары полностью улетели вместе со щитом Гранд-протего, который пробили пожиратели»…
— Ты безумец! — ахнула Гермиона.
— Всего лишь гриффиндорец…
Гарри резким движением перебросил мантию-невидимку на плечо Рона, выхватил палочку — как назло, под руку подвернулась Бузинная — и исчез в серебряно-голубой аппарационной воронке. С чмокающим звуком схлопывающегося пространственного портала в уши одноклассникам обрушились слова:
— Госпиталь святого Мунго!..
Часть 7
02.05.1998. Лондон.
Старое кирпичное здание с облупившейся вывеской «Чист и Лозоход лимитед». Картонная табличка на дверях «Осторожно! Идут ремонтные работы. Просим извинений за доставленные неудобства». Облезлый фасад в высокой клетке строительных лесов, глупоглазые пластмассовые манекены в давно вышедших из моды одеяниях за пыльным стеклом некогда роскошной витрины…
«Где-то здесь надо найти куклу-девушку, почти нагую, в одном только нейлоновом фартуке светло-зелёного цвета. Вот она, где стояла два года назад, там и стоит. Уже неплохо!»
Любопытно, почему Министерство все-таки решило придать самому лучшему магическому госпиталю облик разорившегося магазина на реконструкции? И как это магглы до сих пор не удивляются тому, что ремонт старого здания затянулся, как им кажется, на десятилетия?
Гарри наклонился к почти непрозрачному от грязи стеклу — так, чтобы оно слегка запотело от его дыхания.
«Как там делала Тонкс? Сказать пароль, назвать имя пациента или целителя, с которым хочешь встретиться… Тогда пароль был какой-то смешной… «Стрём», кажется… И как войти, если он сменился? Не может же два года на одном и том же портале стоять один и тот же пароль?»
— Стрём, — тихо пробормотал он. — Северус Снейп…
Фарфорово-голубые, лишённые ресниц глаза манекена вздрогнули, кукольные веки едва заметно моргнули. И… больше ничего не случилось.
— Но мне очень нужно войти! Очень-очень!
Собственный голос показался Гарри каким-то слишком детским, канючащим… Манекен в витрине продолжал пребывать в молчаливой неподвижности.
«Что делать?.. Гермиона, наверное, уже догадалась бы… Тролль побери! Если я не могу попасть в больницу как посетитель, может, смогу проникнуть туда в качестве пациента? А там — разберёмся!»
Свежих синяков и шишек он за минувшие сутки набил себе предостаточно. Но не настолько, чтобы требовалась немедленная помощь колдоврачей. Да, конечно, несколько часов назад, дважды с небольшим интервалом по времени, его крепко прокляли. Самой страшной магической формулой, какая ни есть… Но ведь у Тома не получилось! И Круциатус на него тоже, по большому счету, не подействовал… Здоров, хоть тресни! А симулянта дракклова кукла, пожалуй, распознает в один момент…
«Что там колдовала Гермиона, когда мы попались егерям? Глаз тогда напрочь заплыл — за секунду! Если явиться к витрине в таком виде — точно пропустят! Но уж очень больно было, чуть сознание не потерял, да и не видно потом этим глазом ни смеркута... Не годится!.. Или все-таки пойдёт? Просто колдовать надо не в глаз, а в руку!»
Он осторожно отошел за угол, где в глухом переулке не было прохожих, только отчаянно смердела переполненная окурками урна. Присел на бордюр, медленно закатал рукав. Вынул палочку.
— Рaenitet vespa!
На предплечье мгновенно вздулось горячее алое пятно, жгучая боль взорвалась, прокатившись от локтя к запястью, по руке пополз плотный, тугой отек…
…Он сразу вспомнил, где уже видел точно такой же след. Хогвартс, кабинет учителя зельеварения в подземелье, первый урок окклюменции…
— Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку. Можете пытаться обезоружить меня или защититься каким угодно иным способом, — профессор Снейп смотрел, не моргая, темными провалами неподвижных глаз.
— А что вы собираетесь делать?
Гарри тогда беспокойно косился на его палочку и с тщательно скрываемым ужасом ожидал удара.
— Буду ломиться в ваше сознание… Если оно у вас есть, — тихо, с усмешкой, прошипел Снейп. — Ладно, шутки в сторону, посмотрим, способны ли вы оказать сопротивление моему вторжению. Я слышал, что на уроке ЗОТИ в прошлом году вы пытались одолеть даже Империус. Не верится!.. Соберитесь… Легилименс!
Кабинет поплыл перед глазами, стены растворились в сером мороке, и в ту же секунду видения прошлого заполонили разум, замелькали перед глазами безумным калейдоскопом, как в кино, когда плёнку случайно поставят на ускоренную перемотку.
Ему пять лет. Кузен Дадли катается на новом красном велосипеде. Пухлые ноги лихо крутят педали, струйка тонкой летней пыли взвивается из-под колёс. Зависть. Чёрная, как и положено, зависть, сжимающая сердце невидимыми обручами. Двоюродный брат так и не дал тогда покататься…
Ему девять. Любимый пёс тётушки Марджори, Злыдень, загнал его на дерево. Дадли стоит внизу, держит поводок и в голос ржёт, подзуживая заходящуюся в лае собаку. Обида. Горечь и соль детских слез, от которых щекотно в носу. И — злость! Вот так бы сейчас и врезал братцу, но пёс, чёртов пёс!..
Ему одиннадцать. Он сидит на высоком табурете под искусственным небом с плывущими по нему свечами. На голове — Распределяющая Шляпа. Каркающий голос рокочет в ушах:
— Вы преуспели бы на Слизерине, молодой человек!
— Только не Слизерин, Шляпа, милая, ну, пожалуйста, только не Слизерин!..
— Ладно… Мерлин с вами, Гриффиндор!!!
И — жёсткий, холодный взгляд темных глаз, пристально уставившихся на него из-за профессорского стола, пульсирующая боль в шраме.
— Ребята, кто это там, рядом с профессором Квирреллом?
— Снейп. Зелья преподаёт. В темных искусствах здорово «шарит»… Декан Слизерина. Строгий — жуть! Чуть что не так — будешь у него неделю котлы драить!..
Страх. Безотчётный страх, липким холодным червяком завозившийся под диафрагмой…
Ему двенадцать. Школьный лазарет, Гермиона на узкой коечке. Все лицо у неё покрыто густой чёрной шерстью...