глава 11
Садовник, мужчина пожилой, был при вилле Романа Карловича со дня ее приобретения. Молчаливый одинокий, он хорошо смотрел за садом, и никогда не докучал Роману Карловичу. Подняться к хозяевам в спальню, это небывалый случай. Федор был хороший садовник. Среднего роста, крепкий, приземистый, с низко посаженными глазами: темными, слегка прищуренными; он казался каким-то неотесанным и неумелым, но дело свое он знал хорошо, даже очень хорошо. В саду всегда было много роз, разных экзотических цветов и деревьев. Он ревностно относился к саду и порой многим из прислуги доставалось, если Федор находил, кого-нибудь приминающим травку напрасно, или какой-нибудь кустик. Федор недолюбливал охранников, прислугу, и частенько их чихвостил, чем смешил Романа Карловича, который закрывал глаза, на все выходки садовника, которые касались сада. Хозяину Федор был симпатичен. Роман к старику относился с должным уважением. Старик был чудаковат, в меру вежлив и ненадоедлив. Федор был добр и не угрюм. Роман Карлович, подбирая персонал, всегда учитывал семейное положение своих работников. Он не любил людей семейных и отдавал предпочтение людям одиноким, заранее зная, что они привязываются к хозяйскому добру, и служат верой и правдой. Это всегда придавало Роману Карловичу спокойствие и уверенность в том, что в доме не будет посторонних, и вся прислуга будет держаться только его. Простая расчетливость, она всегда срабатывала. Хозяин виллы хорошо знал людей и их реакции, конечно, он мыслил в рамках обычных ситуаций, в его расчет не входили ситуации, подобные нынешней, а тем более, самоубийство Марка в его доме, это из ряда вон... неслыханное, странное, кощунственное происшествие. Тем более, что покойничка нашли уже по второму кругу, на том же самом месте. Именно это обстоятельство не укладывалось в голове Елизаветы Петровны, да и кухарка Марта была на грани сумасшествия. Ситуация была, настолько ирреальная, что казалась кошмарным сном, но увы... все происходило на самом деле. Даже... более того, все было зловещим и непредсказуемым. Садовник медлил, потом, наконец, решился и произнес: -Извините, Роман Карлович, тут такое дело. Я бы не пришел, если бы не он, - довольно тихо произнес вошедший. Его глаза суетливо бегали. Федор медлил. -Кто он? - громко, хором спросили хозяева виллы. -Ну... он... этот Марк, понимаете, я еще на той неделе хотел вам сказать, что я его видел... как он по дому шастает, а потом... подумал, а что, если мне привиделось? Свет у него в комнате горел. Тень его мелькала. Потом... я решил, что этого быть не может и успокоился. А... потом... снова видел... - садовник явно нервничал, говорил нескладно, путаясь. -Как, это ты его видел? И почему до сих пор молчали? - еле сдерживая себя, прорычал Роман Карлович. -Ну... не знаю, видел и все тут. И... какой-то он совсем не призрак, я к нему подкрался вплотную, хотел лопай его угреть, отвлекся... на птичек я значит... и не успел его приложить. Марк это вот и все. Так я думаю. И.... как хотите, так и думайте обо мне! -А теперь, все по подробнее и без фантазий, и без мистики, - потребовал Роман Карлович, явно с трудом владея собой. Его голос хрипел, и казалось, он вот-вот набросится на садовника с кулаками. Нервы хозяина сдавали. Федор был не идиот и неглуп, он видел и чувствовал настроение Романа Карловича. Садовник замялся, молчал какие-то минуты, потом рассказал снова все тоже самое, но как-то более внятно, что ли; из его рассказа, уже довольно внятного рассказа Федора, следовало, что он сначала подумал, что это призрак, а потом возле флигеля увидел, якобы Марка живого и хотел его лопатой стукнуть, но не успел. - И, что потом было? - раздражаясь, задавал вопросы Роман Карлович. -А потом, он в дом отправился, а я решил за ним попереться, но меня отвлекли, какие-то голоса в саду. Пошел в сад, там никого, а потом я услышал крики и увидел, что вы вернулись... Вот теперь узнал, что он того... снова себя убил... -Значит ты, Федор, утверждаешь, что видел Марка живого, - спросила Елизавета Петровна, она явно была довольна услышанным. Казалось, что именно этот ответ садовника она ждала. -Да... так и есть. Поэтому я и пришел, мне знаете, как-то и самому непонятно, что происходит, - Федор осмелел и перестал нервничать. -Мне... как-то ни к чему лишние и непонятные, шныряющие по саду. Спрос же тогда с меня. Да... и еще ко всему, и... покойнички, прости, Господи, - Федор перекрестился. Он был человек верующий, набожный, теперь уже таких, как Федор нет. Он сельский, с глубинки. -Я все, хозяин, понять не могу, когда призраки? - садовник, теребил в руке старую кепку, говорил он тихо, сдержанно, - но как это... застрелиться, потом снова живым быть, а потом снова застрелиться? Значит, он снова шнырять живой будет, вот... такая петрушка получается. Или, теперь он того... уже окончательно? Знать хочется, а то он по саду шныряет! Нутром чую он! -Не мелите ерунду, Федор! С меня хватит, больше ничего слушать не желаю! Роман Карлович явно хотел, чтобы Федор побыстрее ушел. Но Федор стоял как вкопанный и уходить не собирался. -Так, ладно, вы свободны, позовите Артура ко мне, когда он с сыщиком приедет. Разберемся, кто там у вас шастал, я вам одно скажу, Марка живого нет, этот факт подтвердили врачи и полиция, мистики здесь тоже нет. Это мое убеждение. Тело уже убрали. Все кончилось. Разберемся. Призрака нет! Все... все... уходите! И прошу, дайте нам отдохнуть, с нас и кухарки хватает! -Ладно, Роман Карлович, ладно... Я, конечно, о мистике ничего не знаю, не приходилось, а вот о привидениях, призраках слышал. Вот, как-то моя бабка рассказывала такую историю... - бубнил себе под нос Федор. Он не торопился уходить. Переминался с ноги на ногу. - Но... я ведь, как бы это сказать, настаиваю, видел я его живого, понимаете видел! -Так все хватит, еще только привидений не хватает, нам и ментовской версии достаточно, эти идиоты считают, что мы все врем, или есть двойник, или брат-близнец... Никаких историй. Иди... хоть ты голову не морочь... Живого, мертвого разберемся. Роман Карлович сердился. Садовник пошмыгал, хромая, к выходу, потом почему-то остановился... молчал... потом снова спросил: -Елизавета Петровна, там розы примяли, лавочку бы подальше, в глубь сада, а то самые лучшие сорта поломали... ироды. Мне бы ее оттуда убрать. А как это так? Что теперь и второй... ну... то есть двойник... ну, в смысле, брат-двойник... того прости, Господи, себя стрельнул? Так они, что размножаются? Двое? И оба стрельнули себя? Такое разве... - садовник не закончил начатую фразу, его перебила Лиз: -Как знаешь, Федор, если нужно вглубь сада, это еще лучше. Спокойнее будет, подальше от дома, - Елизавета настойчиво обращалась к садовнику на ты и без всяких церемоний. -Федор, успокойтесь! Никто не размножается, менты идиоты, вот и все, ничего лишнего не придумывайте... разберемся. Во всем разберется Уильям! Его Артур привезет! Он хороший сыщик, другого такого нет! - Роман злился. Истерики и вопросы надоели хозяину виллы! Ночь была ужасная и невыносимая. Казалось, она никогда не кончится. -Но, мне кажется, это заговор против вас! Да... да... а то... как все понимать? Если не призрак, - протараторил вопросительно садовник. Хватит, Федор, хватит! - гаркнул раздраженно Роман. Садовник Федор исчез за дверью. Роман Карлович был не просто зол, он едва сдерживал себя. Никаких следов и так нет, а тут еще Федор... Но он понимал, что ему расклеиваться нельзя, иначе у Елизаветы начнется истерика, которую он не сможет остановить. Ее намерение уехать из дома, было нешуточным и переубедить ее невозможно. Да и сам Роман устал и хотел побыстрее свалить куда угодно, только бы подальше от этого дома, в котором творилось черт знает, что, но только не ночью. Попахивало мистикой и привидениями. Романа злил тот факт, что он должен был успокаивать прислугу, тормошить охрану, думать и взвешивать, искать ответы. Вопросов было море, а ответов ноль! Привычная спокойная жизнь становилась призрачной и далекой, Лиз тоже это ощущала. -Дело открыто, идет следствие, хотя вряд ли поведение ментов похоже на следствие, я думаю, все выяснится. Это не Марк, это точно! И может, Федор перепутал Марка,