-Живут вместе пятнадцать лет, и каждый раз одно и то же... Ну, что их так прет на парке, на опущенных людях, расслабухе тупой. Они ныряют в чужие шкуры! И, понимаешь, о чем я, им это нравится. На кой им это?
Слово сволочи Артур говорил, как-то не зло, а с отчаяньем, с сожалением. Он не вкладывал в него ненависть, быстрее, жалость и сочувствие.
-Может... они актеры в душе, - пробубнил новый, только вчера нанятый охранник Леша.
-Ага... актеры, погорелого театра! А завтра такая истерика будет, похлеще сегодняшней, ко мне первому подбежит разбираться, и ты думаешь только она, и он тоже... Это у них игра такая! У меня порой нервы не выдерживают наблюдать за их сытой, богатой жизнью. Слава Богу, на улице лето. Не замерзнут наши актеришки. А потом... еще за все оскорбления и денег дадут!
Высокий, красивый, крепкий и мускулистый охранник знал всю кухню общения двоих, которым все осточертело, и у которых было все чего, и... что они хотели.
-В агентстве мне сказали они миллионеры, чтобы я того... ну... особо не выпячивался, - довольно тихо произнес Леша.
Парень был обескуражен происходящим. Ему хотелось побольше узнать о новых хозяевах, но Артур не любил болтать попусту, отвечал нехотя.
-Ато... У обоих денег тьма... Свобода от всего! Правил нет! - Хотя... вряд ли ты понимаешь, что это значит!
-Слушай, Артур, а может они, ну... в прошлой жизни бомжами были? Вот, когда алкоголь принимают, клапан щелкает и вспоминают жизнь, ну... ту... свою, старую, прошлую?
-Я в прошлые жизни не верю и тебе не советую. Это у них от жиру. Не было бы денег, не играли бы. И не только... Ты, что буддизмом увлекаешься? - ухмыльнулся Артур.
- Да... нет, так мысль, - ответил, смущаясь, новенький.
- Мысль у него... Ну... вот, кажется, конец дебоша и пьяного митинга, только толку...
Артур кивнул в сторону лавочки, которая освещалась фонарями и звездным небом. Плед вертелся, сворачивался клубком, с бутылки лилась жидкость на серый асфальт.
Ночь была летняя, светлая, теплая. Вокруг никого не было. Голоса затихли совсем. Охранники курили, неторопливо. Молчали. Доносились глухие шумы с дороги, рядом трасса, но дорога тоже спала. Машины шмыгали иногда. Тишина была мирная, но волнительная и навязчивая.
Одному Богу было известно, что на самом деле, происходило этой странной ночью в пустынном парке. Потаенные мысли красивой женщины, принадлежали только ей, да и мысли человека в береточке, тоже были только его. Вся эта мишура, антураж, мыльная пена криков и болтовни - были и существовали в пространстве парка! Только для кого и зачем? Правда - ее порой много, а порой и вовсе нет, ложь ныне и сейчас - всем необходима!
Глава 2
Раннее утро. Сереет. Женщина лежит на лавочке одна. Пледа нет, мужчины, с которым она вчера общалась, тоже нет, охраны нет, в парке пусто, нет никого, вокруг лавочки валяются бутылки. Она потихоньку приходит в себя.
-Что это? Где я? Роман! Роман! - голос Елизаветы Петровны звучит, как-то по-звериному.
Гуща зеленых деревьев стоит смирно, как солдаты на плацу. Листва, налита зелеными красками, прохладной влагой. Цветы, на клумбах, покрыты прозрачной росой. Первые лучи солнца прокрадываются стремительно.
Легкий летний ветер пробегает бережно и как-то неумело по телу женщины, он пробуждает ее окончательно и приводит в чувство, в ощущение реальности происходящего. Елизавета Петровна оглядывается по сторонам.
-Дрянь, дрянь! Опять? Нет, нет?! Мне больше не нужен адреналин, я хочу домой! Гад, зачем, зачем? Ты меня здесь оставил? Скот, сволочь... Где моя сумка, мобильный? Как? Нет моих вещей? А... охрана где? Скот... Это уже не игра, хватит, Рома! Рома! Рома! - Елизавета злится, - хватит, ты где? Идиот! Игра закончена! Хватит! Подлец!
Женщина поднялась, ее ноги пошатываются. Стильное платье сползало. Ей казалось, что муж спрятался неподалеку и наблюдает за ней. Вдруг... она стала хохотать. Хохот не умолкал несколько минут. Потом она внезапно замолкла и снова завопила:
-Ром, Ромка, ну... хватит, хватит, я устала, концерт окончен, я хочу домой! Достаточно этой грязи! Это все не мое, чужая оболочка мерзкая!
Но ответа не было, парк возле реки, безлюдное место, день начался стремительно, быстро, одним словом, - лето. День набирал скорость. Лучи солнца ласкали и успокаивали.
-Ладно... Милый, я тебе дома устрою, псих недоделанный, - она пошатнулась и снова плюхнулась на лавочку.
-Игра затянулась, идиот, мне это уже неинтересно! - Елизавету окутывал страх. Она называла мужа по-разному, негативные эпитеты не иссякали и настораживали ее. Она испугалась не на шутку. Утро было теплое и мягкое.