Глава 17
Уильяма слегка колотило - это нервное. Роман Карлович был человеком дела, слова, тем не менее все же было одно, но! Он не выносил проблем, которые не решались. Роман в ярости превращался в хищника, в зверя, а звериное в нем могло проявиться разное и непредсказуемое! Детективу помимо денег, нужна хорошая репутация. В кругах, которых он крутился, - это было крайне важно. Слухи о неудачных делах расползаются очень быстро. Порой Уильяма пугал Роман и его скотское отношение к окружающим. Но Бог миловал, в их отношениях, пока, все было сносно, даже... более того - все хорошо. Да, в общем-то, и особого криминала не было. Разве что Уильям сливал порой Роману Карловичу информацию о своих делах с другими клиентами, правда, таких было не так и много. Детектив так же занимался досье, личными делами всех служащих Романа Карловича. Уильям хорошо помнил личное дело Марка. Ничего особенного, все как обычно - ничейный. Нанимали не через агентство. Уильям знал, что Марка задевало безразличие Лиз, она и в самом деле, указывала ему на социальное неравенство, - это было в ее стиле общения с прислугой и охраной. Но к этому давно все привыкли, тем более, что Роман не был жадным хозяином. Да и Лиз поощряла народ домашний, любила делать дорогие подарки просто так, от нечего делать. Кухарка Марта и садовник Федор, вообще, жили на вилле постоянно. И являлись частью виллы, частью самих хозяев. Но тем не менее! Оба и Лиз, и Роман чертили грань между собой и прислугой, они не выносили панибратство и отсутствие дистанции в общении, если, кто-то пытался хамить или влезать, во что-то их личное, вылетал вон, об этом знали все. Марк тоже уже давненько висел в воздухе, Лиз всячески пыталась от него избавиться. Но Елизавета Петровна ничего сама без мужа никогда не затевала. Уильям много раз твердил себе, что больше не хочет иметь дело с Романом Карловичем, но деньги делали совсем другой поворот событий. А денег у Романа было предостаточно, чтобы Уильям молчал и делал то, что от него требовали. О делах Романа Карловича никто не знал, даже Лиз. Она просто не вникала, да и не хотела вникать в мужские дела и разговоры мужа. Ее, вообще, мало что интересовало. Она была особа избалованная и капризная. И этого было вполне достаточно. Роман обожал жену, он знал, что ее единственной слабостью были ее собственные капризы, с которыми она иногда, все же пыталась сражаться, своими странными способами и методами. Иногда она молчала целыми днями, читала или, закрывшись в своей комнате, сидела там подолгу, и ее никто не видел, и она в этот день никого не тиранила. Роман в такие дни скучал по Лиз, но трогать ее не смел. Ее одиночество было неприкосновенно. Мир этих двоих для Уильяма был непонятен, детектив и не пытался его понимать. Зачем ему это? Но теперь... дело обстояло иначе, важно было все. -Субординация, этика и все такое... как быть с этим? Иди знай? Что можно найти, роясь, в делах самой Лиз? - буркнул себе под нос сыщик. Артур его по-прежнему не слышал. Он был сосредоточен на дороге. Машина мчалась с неимоверной скоростью. Уильяму вся ситуация казалась, какой-то липовой и неестественной. Не было привычных зацепок. Все какое-то мистическое, потустороннее ненормальное и нечеловеческое. -К черту мистику! Есть кто-то, кто это все творит, чтоб я треснул, если это не так... - мысль показалась Уильяму смешной, - да... животярка мой еще тот, треснуть страшно, - Уильям улыбался, его улыбка была странная и нелепая, -блин, есть охота, черт знает что! Сейчас бы дома нежился в кроватке, - мысли были тихие, далекие и неуловимые. Детектив вспомнил свою сладкую кровать и свою любовницу, секс, чашку утреннего кофе, завтрак... любимую ветчину... Он немного отвлекся от размышлений о Семеновых, но ненадолго. За темными окнами авто, мелькали дома, они были старые и дряхлые, незнакомый район города оставался позади. Уильям безразлично посмотрел на мелькающие пейзажи. Серело. Вид у сыщика был помятый, уставший, да и у Артура тоже. Детектив не успокаивался, он говорил вслух, и явно не Артуру. -Может все же она ни при чем? Это было бы хорошо! Да, так оно и есть! На кой... он ей, этот Марк?! Да, да, социальное неравенство, верхи, низы, вот, до чего мы катимся, или докатились... и так четко, и настойчиво катимся! А все ведь... с совка, совковые все... Странно, почему Роман рассказал мне о Марке, только тогда, когда получил письмо? Значит, считал, что копать нечего, или наоборот, - казалось, толстяк разговаривал сам с собой. Он выстраивал алгоритмы и хронологии. -Мм-да... Артуру знать многое ни к чему, туповат, но исполнителен... - мысли были наглые и сумбурные, расплывались... Наконец, Уильям снова недовольно гаркнул: -Да, что у тебя, Артур, с тачкой? Гудит... как танк... или того хуже... трактор? Такое впечатление, что мы с тобой... вот-вот на воздух взлетим! У меня голова от этого мотора трещит! Чего это она вдруг... так затарахтела? Чего... молчишь? Я тебя, идиота, спрашиваю, Артур! -Понятия не имею! Это... у тебя от выпивки трещит, тарахтит... Перестать хлебать свое пойло! Пьешь и пьешь, еще не хватает, чтобы ты надрался как свинья. Роман этого не потерпит, - ответил раздраженно охранник Романа Карловича. Эти двое явно с трудом терпели свое сотрудничество. Они просто устали. До особняка ехать еще долго, Артур тоже, как и детектив, нервничал, ужасная ночь измотала его, ему хотелось отдыха и сна. Гул мотора усиливался. Коньяк Уильяму не помогал. Толстяк по-прежнему не пьянел. Напряжение в воздухе нарастало и не предвещало ничего хорошего. -Ох, не нравится мне это все, Артурчик, не нравится! - хмыкнул себе под нос Уильям и спрятал свое коньячное питье подальше. Машина ехала зло и шумно. Пока эти дво