"Нет! - рявкнул Дима и вновь обратился к другу: - Сними ларнит! Смотри, как это делается!"
Он распахнул сознание, и Артём увидел, как Дмитрий снимает ларнит. И не только это! Сознания магов сплелись, и они ощутили чувства друг друга, как свои собственные. И безумный сын провидицы наконец узнал, кто все эти годы скрывался за маской надменного годарского принца и сколько мук причинял он Диме своими нападками и оскорблениями. Артём забыл о боли и гвардейцах, терзающих его плоть. Все его мысли и чаяния сосредоточились на маге, который любил и оберегал его более пятнадцати лет.
- Прости, я…
"Ты понял, как снять "кошмар магов"?" - взволнованно перебил его Дмитрий.
- Понял, - хрипло ответил временной маг, и Олефир схватился за голову:
"Дима! Зачем?!"
Вспышка оглушающей боли пронзила гвардейцев, изломала тела, под неестественными углами вывернула руки и ноги. Но сегодня кровожадный принц Камии не стал затягивать игру, и его мучители умерли за мгновение до того, как их обезображенные тела коснулись каменного пола. Даже не взглянув на трупы, Артём переместился к хозяину и абсолютно сумасшедшими глазами уставился ему в лицо:
- Ты солгал! Дима не бросал меня. Он любит меня. Он и тебя любит, магистр, поэтому не может убить. Но тебе зачем-то нужно умереть. И я выполню твой приказ. За Диму!
Временной маг дико расхохотался, обдав Олефира смрадом безумия, расправил плечи, и "кошмар магов" разлетелся по залу белыми брызгами осколков.
"Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, Дима. Ты не внял моей просьбе, и теперь вы обречены! И ты, и Тёма, и все ваши друзья! Но это твой выбор, мальчик, и я вынужден смириться с ним. Что ж, жребий брошен, и теперь ничего не изменить. Слушай мой последний приказ, Смерть: ни при каких обстоятельствах не пей из Источника! И не позволяй Артёму играть со Временем, пока он безумен! А теперь не мешай. Я хочу поговорить со своим чародеем! Камия!"
Блуждающий мир в мановение ока разорвал связь между учениками и исчез.
"Учитель…" - Дима бессильно откинулся в кресле и прикрыл ладонью глаза: он чувствовал, что сейчас Олефир был искренним, как никогда, но понять, что изменилось бы, явись он в Камию лично, не мог…
Бросив предупреждающий взгляд на бледную, как полотно, жену, Олефир откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе:
- Начинай, Тёма. Я жду.
Глаза временного мага сейчас же вспыхнули ледяным серебряным светом, словно только и ждали приказа магистра, а губы растянулись в игривой, радостной улыбке, при виде которой Алинор вжалась в кресло. Почти не дыша, женщина переводила испуганные глаза с мужа на его ученика и отказывалась верить в то, что станет свидетелем убийства.
А сумасшедший Смерть уже чувствовал себя на сцене: притопнул каблуками, как заправский танцор, взмахнул полами чёрного плаща и истерично хихикнул:
- Я вспомнил, каким был! Как тебе не стыдно, магистр? Ты убил светлого мальчика Тёму!
- Я сделал его Смертью. И ему понравилось! - Олефир широко улыбнулся. - А сейчас я преподам тебе последний урок, чародей. Ты вспомнил, каким был? Я покажу, каким ты стал! - И, вперив взгляд в ледяные серебряные глаза, маг, не торопясь, по ниточке, стал рвать связь "учитель-ученик".
Магические нити лопались, Смерть видел лица, искажённые ужасом и болью, чувствовал тёплую кровь на руках, а в ушах звучали дикие крики. Он шёл по трупам, и трупы всё не кончались и не кончались. Артём тонул в крови, захлёбывался ею. Его мутило. Только сейчас он до конца осознал, кем стал. Маг вскинул голову, убийственно спокойными глазами посмотрел на учителя и слегка поклонился:
- Спасибо за урок, магистр. Я - Смерть.
Артём плавно поднял руку, и над его ладонью закружился разноцветный шар. Олефир стиснул подлокотники кресла, подался вперёд и невероятно ласково произнёс:
- Играй, мой мальчик.
И Смерть повиновался: на правильных губах расцвела блаженная улыбка, искрящейся шар превратился в маленькую, сияющую всеми цветами радуги птичку, потом - в забавную серенькую мышку, умильно водящую носиком, затем - в пушистого котёнка, который, умывая мордочку лапкой, искоса поглядывал на Олефира.
- Я был одним, стал другим, но всё вместе гораздо потешнее. Ты не находишь, магистр? - лукаво промурлыкал Артём, но, в противовес весёлому голосу, ледяные глаза мага с благоговением и обожанием взирали на учителя.
- Ты замечательный Смерть, Тёма. Мне нравятся твои зверушки.
- И какая из них тебе нравится больше?
- Они все прекрасны. Заканчивай, чародей!
- Фас! - зажмурившись, пискнул Смерть, и по его щекам потекли хрустальные горькие слёзы.
Он не видел, как магические зверушки ринулись к лицу Олефира, как их маленькие коготки впились в кожу, и не слышал, как магистр скрипнул зубами, подавляя болезненный стон. Смерть очнулся лишь тогда, когда тишину каминного зала сотряс истошный крик Алинор. Открыв глаза, маг взглянул на бьющуюся в истерике женщину, перевёл взгляд на умирающего учителя и прерывисто прошептал:
- Ты права… Я увлёкся…
И тут Артёма затрясло. Он зашатался, как пьяный, то вскидывая, то опуская руку, и никак не мог решить, что делать: остановить убийство или довести его до конца. Да ещё душераздирающие крики Алинор беспрестанно сбивали с мысли.
- Заткнись!!!
Но женщина продолжала кричать, неотрывно глядя на кровавое месиво, в которое превращалось лицо её мужа - высшего мага, бывшего короля Годара, бывшего царя Лирии и нынешнего повелителя Камии.
"Прекрати истерику, Артём! - прозвучал в голове Смерти суровый голос Олефира. - Играй! А потом отправишь Алинор обратно под плиту! В Лайфгарме не должно остаться Хранительниц! Это важно, мальчик! От этого зависит жизнь Димы!"
- Да, магистр! Я выполню Ваш приказ! - в бездумном экстазе воскликнул Смерть, рухнул на колени, и безумие затопило каминный зал Ёсского замка. - Я счастлив служить Вам, мой господин!
Временной маг ликующе взвизгнул, растянулся на каменных плитах, кончиками пальцев коснулся сапог учителя, и Олефир умер.
- Олефир умер… - прошептал Дмитрий, и почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
Из всей семьи в живых остались лишь он и Алинор, но маг откуда-то знал, что и мать не задержится в его жизни надолго. "Впрочем, какая разница?" - отрешённо подумал он и перенёсся в Зару. Опустился на ступени перед инмарским престолом, "выдернул", усадил рядом Ричарда с Валечкой и хмурым голосом сообщил:
- Сейчас придёт Тёма.
Друзья не успели ни о чём спросить: золочёные двери распахнулись, и в тронный зал вступил временной маг под руку с серой, как покойница, Алинор. Он подтащил безвольную женщину к возвышению, разжал пальцы и отвесил комичный поклон:
- Рад приветствовать вас, господа!
Ричард и Валечка встревожено переглянулись, а Дмитрий до боли сжал кулаки.
- Почему вы такие мрачные? Я же вернулся! - Временной маг поднялся на две ступени и, склонив голову к плечу, подмигнул землянину: - Выпьем за встречу?
Солнечный Друг побледнел, ощутив удушающий смрад безумия, нетвёрдой рукой вытащил из-под трона бурдюк с вином и рассеянно заозирался, силясь вспомнить, куда спрятал бокалы и кубки. Дмитрий бросил на Валю сочувственный взгляд и встал:
- Прекрати дурачиться, Тёма.
- Прости. - Временной маг отвёл взгляд: - Я люблю тебя, Дима.
- Я тоже люблю тебя.
Дмитрий шагнул к другу, обнял его, и Артём уткнулся лицом ему в плечо.
- Нам придётся расстаться.
- Не говори ерунды, Тёма!
Дима погладил спутанные пшеничные волосы, стремясь передать другу частичку своего спокойствия, но временной маг отстранился и протестующе замотал головой:
- Я убил магистра, и его смерть всегда будет стоять между нами…
- Ты ошибаешься.
- Нет! - Артём неожиданно исчез и возник рядом с Алинор. - Прощайте!
- Тёма!!! Нет!!!! - иступлёно заорал Дмитрий и, не задумываясь, ринулся за другом.
- Дима! - вскрикнули Валечка и Ричард, но их крик потонул в пустоте…
Артём, Алинор и Дмитрий стояли в разрушенном крыле Керонского замка, а над их головами нависала каменная плита. Словно отзвуки кошмара до Димы донеслись его собственные слова: "Прощай, мама", и, вздрогнув, он протянул руку к другу.