Три лунно-белых коня бешеным вихрем мчались по серой пыльной дороге. Безжизненные поля и редкие перелески, сонные речки и мутные озёра проносились мимо с ужасающей скоростью - Дмитрий и Артём подгоняли лошадей магией. Ричард крепко прижимал к себе Марусю, мысленно отчитывая друзей за легкомыслие. Кони мчались со скоростью его земного джипа, и, пав на ходу, могли погубить седоков. Но кричать об опасности не имело смысла - ветер, бьющий в лицо, заглушал звуки. А кричать хотелось: слишком часто и громко билось Марусино сердце. Инмарец думал, что землянка боится, и уверенным голосом шептал ей на ухо:
- Всё будет хорошо. Мы доберёмся живыми и здоровыми.
Маша кивала, не сводя глаз с Дмитрия. Девушке было наплевать на нереально быструю скачку, ей нестерпимо хотелось увидеть лицо мага. Маруся была убеждена, что Димины глаза сейчас полыхают, как лезвие магического меча, хоть и не понимала, откуда ей это известно. А ещё хотелось знать: почему временной маг всё время подталкивает её к Дмитрию. "У меня нет шансов, это очевидно… Почему же Тёма считает иначе?"
Додумать девушка не успела. Артём махнул рукой, указывая, вперёд, и Маруся увидела деревянный частокол. Возле массивных ворот копошились десятка два людишек в грязно-серых рубахах. Повинуясь чьему-то окрику, они навалились на створы, развели их в стороны и вновь занялись непонятной работой - то ли что-то выискивали, то ли просто землю ковыряли.
Всадники на полном скаку влетели на чисто вымытый двор и оказались в плотном кольце вилинов. Прекрасных хозяев Безвременья было несколько сотен, и все они с доброжелательным интересом взирали на иномирян. Маруся поёжилась и вздрогнула: тяжёлые ворота с грохотом захлопнулись, отрезая путь к отступлению.
- Ловушка… - сквозь зубы процедил Ричард и выхватил меч, но Дмитрий остановил побратима:
- Не будем доставлять им радость, Ричи.
Маг спрыгнул с коня, упёр остриё меча в серое, похожее на асфальт, покрытие и угрожающим взглядом обвёл расфуфыренных, как на балу, врагов:
- Где мои жена и сестра?
Разодетая толпа загудела, как пчелиный рой, и вперёд выступил высокий узколицый мужчина в широкополой шляпе с длинными перьями, переливающимися всеми оттенками красного. Вилин церемонно поклонился и ровным голосом произнёс:
- Меня зовут Вирин Цап. Мы соблаговолили встретиться с вами, пришельцы, чтобы раз и навсегда объяснить, что в Вилине строгие правила: вы - дичь, мы - охотники. Неужели так трудно запомнить?
- Где мои жена и сестра? - бесстрастно повторил маг и, взглянув в возмущённый смоляные глаза, добавил: - Я говорил вашему парламентёру: правил больше нет! И не вынуждайте меня начинать охоту - для вас она плохо закончится!
Вилины загудели громче, и Вирину Цапу пришлось повысить голос:
- Твои речи ублажают наш слух, маг. Ты забавный. Мы видим, что ты действительно способен воевать с нами. Но зачем? Вилин благословенный, тихий мир. Мы не хотим войны. Мы даже готовы завершить охоту, если её правила тебе не по нраву. Оставайся с нами, и мы научим тебя, как доставить нам удовольствие. Мы будем любить тебя.
Вирин улыбнулся и дружелюбно раскинул руки, словно приглашая Дмитрия в свои объятья, и взгляд голубых глаз стал тяжёлым и угрожающим.
- Ты глухой?! Верните мне жену и сестру, и я уйду, не тронув вас. В противном случае…
- Мы любим твоих жену и сестру! - перебил его вилин, опустил руки, и красивое лицо исказила недовольная гримаса. - Нам жаль расставаться с ними, но мы можем договориться.
Вирин обернулся к родичам, словно испрашивая их согласия, а потом вновь посмотрел на мага и решительно заявил:
- Возьми своих женщин, но отдай нам его! - Он указал на Артёма. - Мы ненавидим его. Он - зло!
- Нет! - отрезал Дмитрий и, усмехнувшись, добавил: - Я люблю его и оставлю себе!
Вирин Цап опешил.
- Ты говоришь, как мы. - Вилин попятился к родичам и вдруг церемонно поклонился: - Хочешь стать одним из нас, маг?
- Зачем мне это? - оскалился Дима, и зрачки его замерцали холодным белым светом. - Я умею убивать лучше вас. Я - Смерть!
Вилины ахнули, и из толпы прозвучал возмущённый голос:
- Ты врёшь, маг! Мы победили смерть!
- Глупости! - Временной маг хихикнул, подъехал к вилинам вплотную и, свесившись с седла, заглянул в лицо Вирина Цапа. - Смерть перед вами. Не дразните меня. Я сам люблю пошутить, но ваша шутка затянулась. Отдайте то, что принадлежит нам, или я разрушу Вилин.
Шоколадные глаза игриво блеснули серебром. Артём потянулся ко Времени, и вилины застыли от ужаса.
- Не надо, господин временной маг, - жалобно пролепетал Вирин. - Наш мир прекрасен. Мы не хотели обидеть тебя, о, всемогущий. Забирай своих дам и уходи!
- Где они? - сухо спросил Дмитрий и взял под уздцы коня Артёма.
- В усадьбе Морина! Мы покажем вам! Только обещайте, что уйдёте, не причинив вреда Вилину!
- Я, - маг иронично улыбнулся, - обещаю.
Артём выпрямился в седле и звонко расхохотался:
"Наконец-то я вновь узнаю тебя, хозяин!"
"Это хорошо, что ты вспомнил, кто здесь главный, Тёма! Ещё раз потянешься ко Времени - руки поотрываю!"
Маг запрыгнул в седло, и Солнечный Друг поёрзал за его спиной, устраиваясь поудобнее.
- Осталось немного, Валя. Скоро всё закончится.
- Главное, чтобы закончилось, как следует, - вздохнул Валентин и посмотрел на разъезжающиеся створы ворот. - Слишком уж всё гладко выходит.
- Мне тоже это не нравится, - прошептал Дмитрий и покосился на Артёма.
Временной маг мстительно смотрел в мрачное серое небо, поглаживал коня по шее и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Сердце болезненно сжалось: от друга веяло яростной решимостью. "Он на грани. - Маг сжал губы. - Нужно спешить! Если Тёма сорвётся, мы можем не успеть уйти…"
Тем временем безликие людишки подвели к господам лошадей и опустились на колени. Воспользовавшись рабами, как ступеньками, вилины вскочили в сёдла, и красно-белая процессия устремилась прочь из усадьбы…
Вереника умирала. Лицо девочки заострилось и посерело, как вечные сумерки Вилина, обескровленные губы потрескались, золотистые волосы поблекли, став похожими на комок пакли. Среди алых простыней и подушек Ника выглядела, точно кусок парафина, тающий в пламени, и Стася захлёбывалась от жалости и отчаяния. Она то прижимала девочку к себе, то укладывала обратно на подушки и, поглаживая узкую безвольную руку, тихо шептала:
- Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Ты уснёшь, и они больше не будут мучить тебя.
Слёз не было. Да и не могла Стася плакать: смерть освобождала малышку от издевательств.
- Я с тобой, Ника, - монотонно повторяла женщина и раскачивалась, точно стрелка метронома. - Мы будем вместе до конца. Я не оставлю тебя…
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вступили вилины. Скользящей походкой приблизились к кровати, и Морин Мор с грустью произнёс:
- Мы пришли попрощаться, сладкая.
Хранительница медленно обернулась, и ненавидящий взгляд мазнул по фарфоровым лицам:
- Убирайтесь. Дайте нам умереть спокойно.
- Как мило, - промурлыкала Стилла, смахивая слезу. - Два прелестных ангелочка. Как я люблю вас обеих. Мне так жаль расставаться с вами.
Корин утешающее погладил сестру по плечу, а потом склонился над Стасей и коснулся губами лба.
- Прощай, дорогая, - мелодично прошелестел вилин и с сожалением отступил. - Нам было хорошо вместе.
Хранительница загородила собой Веренику и, собрав остатки сил, прошипела:
- Прочь!
Презрительно скривившись, Морин отвернулся от кровати:
- Она ничего не соображает. Идёмте, здесь больше нечего делать.
Стилла и Корин согласно кивнули, и вилины, бросив последний взгляд на умирающих пленниц, покинули спальню.
- Вот и всё, Ника, - погладив девочку по сухим ломким волосам, устало сказала Хранительница. - Закрой глаза и спи. Смерть совсем рядом. Она заберёт нас в лучший мир, где не будет ни горя, ни ужаса.