Немного помешкав, женщины обнялись, и Вин ван Гогену с сожалением отметил, что они похожи не на мать с дочерью, а на врагов, заключивших временное перемирие. Алинор разомкнула объятья, пристально посмотрела в глаза Стасе и торжественно изрекла:
- Приветствую тебя на родной земле, Маргарет.
- Свершилось! - прошептал главный гном и склонился перед ними так низко, что седая борода коснулась земли.
- Рада видеть тебя, посол, - равнодушно проронила королева и повернулась к нему спиной.
Возникла неловкая пауза. Гномы подобрались, их руки легли на рукояти топоров, но Алинор словно не заметила проявления враждебности. Она смотрела на дочь, и глаза её блестели.
- Ты поедешь со мной, Маргарет, - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла она.
- Куда? - робко спросила Станислава, разглядывая мать: этой гордой и властной женщиной можно было восхищаться или преклоняться перед ней, но на роль мамы она никак не годилась.
- Домой. Туда, где тебе надлежало пребывать согласно твоему положению, принцесса. Фёдор поступил, как последний мерзавец, лишив тебя законного статуса!
Слова матери резанули слух. Стася вспомнила боль в глазах отца, когда тот говорил об Алинор, и у неё возникло желание послать мать куда подальше. Но в Кероне ждал Дима…
- Я поеду с тобой… - Хранительница помедлила и добавила: - мама.
Королева удовлетворённо кивнула и прошествовала к колеснице. Стася пошла было за ней, но вдруг остановилась и тепло улыбнулась Вин ван Гогену:
- Спасибо вам, гномы, я всегда буду помнить, что вы были первыми, кто встретил меня в Лайфгарме.
Алинор обернулась, и в её взгляде мелькнул интерес: "У девочки есть потенциал. Впрочем, неудивительно. Она же моя дочь!"
Когда колесница поднялась в воздух и стала быстро удаляться от лагеря гномов, из шатра выскочил всклокоченный Валечка и, простирая руки к небу, завопил:
- Стасенька! Куда же ты? А я?
Но колесница уже превратилась в маленькую точку на горизонте.
Алинор уверенно правила крылатым конём, не глядя на дочь. Стася тоже не смотрела на мать, её взгляд был прикован к бирюзовой полоске на горизонте: где-то там, посреди моря, лежал Остров Синих Скал…
В лицо хлестал свежий утренний ветер. Он гулял под просторной отцовской рубашкой, забирался в прорехи потёртых джинсов. Хранительница поёжилась и с завистью покосилась на Алинор: королева в плотном шерстяном платье, отороченном широкими полосами пушистого серого меха, чувствовала себя превосходно. Ощутив взгляд дочери, Алинор обернулась к ней и приободрила:
- Потерпи чуть-чуть. Скоро мы будем на месте и подберём наряд, соответствующий твоему титулу.
Стася неопределённо пожала плечами и посмотрела вниз. Над степью хаотично перемещались радужные тучи бабочек, а среди жёлтой травы чернели редкие низкорослые деревья. Солнце, встающее позади колесницы, медленно превращалось в огромный оранжевый шар. Воздух постепенно наполнялся трелями птиц и солёным ароматом моря. Внизу промелькнула арахисовая полоска пляжа с одинокой рыбацкой лодкой, возле которой стоял человек. Хранительнице почудилось, что он помахал им рукой, и она улыбнулась в ответ, словно незнакомец мог увидеть её улыбку…
- Это Зеркальный пролив, - сухо сообщила Алинор, и Станислава перевела взгляд на бирюзовую, гладкую, как стекло, поверхность.
В прозрачной воде резвились огромные белые рыбы, похожие на земных дельфинов. Они высоко выпрыгивали из воды и падали, обдавая друг друга фонтанами бирюзовых брызг, потом устремлялись в глубину и замирали, будто играя в прятки…
Наконец, на горизонте показался остров, и, когда колесница подлетела ближе, Стася поняла, почему его называют Островом Синих Скал. Из бирюзовой воды, точно армия иссиня-чёрных великанов, на берег наступали скалы. Мрачным, грозным кольцом они окружали остров, точно взяв его в вечную осаду.
- Добро пожаловать в Годар! - восторженно воскликнула Алинор, и колесница начала снижаться.
С по-детски открытой улыбкой Стася залюбовалась дикими каменистыми пляжами, густыми лесами, неровными квадратами вспаханной земли, одинокими усадьбами, вычурными замками, маленькими и большими деревнями, и, украдкой взглянув на неё, Алинор подумала: "Какая же она на самом деле, моя дочь?"
Обычно королева с первого взгляда определяла, что представляет собой тот или иной человек. Но Станислава поставила её в тупик: девушка выглядела доверчивой и бесхитростной, но поверить в то, что их с Фёдором дочь - простушка, Алинор не могла. "Неужели она настолько сильна, настолько уверена в себе и настолько хорошо владеет собой, что даже я не чувствую фальши? - спросила себя королева и не нашла ответа. - Привезти её прямо во дворец - безумие! Я должна понять. - И она направила колесницу на побережье, к своему загородному дому. - Там, по крайней мере, я смогу поговорить с ней без свидетелей".
Колесница опустилась на уютную лужайку перед одноэтажным особняком из бело-розового мрамора. Алинор не глядя бросила поводья запыхавшемуся слуге, сошла на траву и, взяв дочь за руку, повела в дом. Своим неожиданным появлением правительница Годара подняла жуткий переполох, и челядь носилась, как угорелая, исполняя сыпавшиеся из её уст распоряжения. Королева быстро прошла по светлым, ослепительно красивым коридорам и галереям и вступила в услужливо распахнутые двери своих покоев. Стася надеялась, что теперь суета закончится и она останется наедине с матерью, но надежды не оправдались: в покоях матери она угодила в заботливые руки горничных. Хранительницу подхватили под руки, отвели в ванную комнату, раздели и усадили в тёплую мыльную воду. Чья-то рука потянулась к амулету, но Стася крикнула: "Нет!", и рука отдёрнулась.
Служанки принялись тёреть принцессу мягкими мочалками, смывая дорожную грязь, и постепенно Станислава расслабилась, закрыла глаза и стала думать о Диме…
Алинор же наблюдала за дочерью, всё больше запутываясь в собственных мыслях: "Она ведёт себя так, словно и не жила среди плебеев! Она чувствует себя принцессой! Откуда что взялось?!" Слуги тем временем втащили в ванную комнату кресло, и королева, удобно расположившись в нём, взяла с подноса бокал вина. Она настороженно проследила, как служанки, закончив купать Станиславу, облачили её в роскошное тёмно-зелёное платье с длинной пышной юбкой, подвели к большому напольному зеркалу и усадили на мягкий пуфик. Дочь выглядела расслабленной и умиротворённой, и как только парикмахер занялся укладкой её волос, королева решилась начать допрос.
- Тебе было хорошо с отцом? - спросила она, внимательно наблюдая за выражением лица дочери.
- Папа заботился обо мне.
- Он учил тебя магии?
- Магии? Конечно, нет. Там, где мы жили, магию не изучают. Папа научил меня гадать и разбираться в травах.
- Странно… - протянула Алинор и забарабанила пальцами по подлокотнику кресла. - Он маг.
- Я не знала, что он маг.
- Это немыслимо! Фёдор не мог молчать об этом. Он всегда любил славу!
- На Земле он был скромным травником.
- Травником?! - презрительно скривилась королева, и Стася сжала губы, не позволив грубым словам вырваться наружу. - А чем занималась на Земле ты? - невозмутимо продолжила Алинор, словно не замечая метаморфоз, происходящих с лицом дочери.
- Я работала переводчицей, а потом организовала магический салон.
- Работала? Какой ужас! Но не волнуйся, Маргарет, здесь, в Лайфгарме, тебе не придётся работать. Мы найдём тебе достойного супруга и…
- Нет уж! Такого счастья мне не надо! Я была замужем. Хватит!
- Неужели Фёдор позволил… - вспыхнула Алинор, но осеклась и напряжённо поинтересовалась: - У тебя есть дети?
- Нет.
Королева облегчённо выдохнула и поспешила сменить тему:
- Почему ты не отправилась в Лайфгарм с Димой?
- Я решила вернуться самостоятельно, чтобы ни от кого не зависеть, - резко ответила Станислава и с досадой вспомнила, что забыла Валечку в лагере гномов. "А… Не пропадёт!"
- А тебе не кажется, что Дмитрий очень милый мальчик, - с лукавой улыбкой проронила Алинор, не отводя взгляда от лица дочери. - Разве он не понравился тебе? Керонские дамы утверждают, что в постели он великолепен.