Смерть шагал через расступившуюся толпу, и, единожды взглянув на него, хотелось отвернуться, спрятаться, но холодный белый свет в глазах лишал воли, зачаровывал, вынуждал любоваться будущим королём Годара всех - и людей, и гномов, и магов. Взойдя на возвышение, где незыблемыми глыбами стояли троны царствующих монархов, кресло Хранительницы и возлежал шут, Смерть смиренно опустился на колено перед хозяином. Затаив дыхание, Валентин проследил, как Олефир медленно поднялся с трона и в его руках появился серебреный венец, украшенный прозрачной янтарной слезой.
- Да будет свидетелем мир, что я, повелитель Годара и высший маг Олефир, возлагая сей венец на голову своего воспитанника Дмитрия, объявляю его принцем Годара, защитником и наследником моего трона!
Король сделал паузу, точно предлагая гостям озвучить возражения, если таковые имеются, и опустил венец на голову Смерти.
В толпе прозвучали первые робкие хлопки, а через минуту воздух сотрясался от громких оваций и восторженных, порой экзальтированных криков. И только высшие маги молчаливым, угрюмым островком стояли среди ликующих гостей. То, что сейчас сделал маг-путешественник, выглядело как перчатка, брошенная в лицо Совету. Когда более четверти века назад Олефир пришёл к власти, то не устраивал церемоний. Надел корону тихо, "за закрытыми дверьми", позволив коллегам сделать хорошую мину при плохой игре. Но сейчас, в этом зале, он словно утверждал право магов царствовать над людьми. Да ещё и с одобрения лайфгармцев.
Олефир усмехнулся, прочитав смятение и ужас на лицах коллег, поднял с колен Смерть и взмахнул посохом, возникшим в его руке. С глухим стуком посох ударился об пол, и гости замолчали. Озарив лицо широкой улыбкой, король хотел объявить бал, но тут, нарушая церемониал, вперёд выступил инмарский маршал Жеврон. Он слегка поклонился властителю Годара и резким тоном заявил:
- Инмар обвиняет принца Дмитрия в убийстве принца Ричарда и требует его немедленной выдачи!
Олефир замер, подавляя желание испепелить наглеца, и ледяным тоном осведомился:
- Готов ли Инмар представить доказательства вины моего сына?
Жеврон с вызовом посмотрел на короля Годара. Его послали умереть за Инмар, и он готовился отдать жизнь за Родину.
- У нас есть очевидцы! Ваш сын убил принца Ричарда и мага Артёма. И приказ об их уничтожении отдали Вы!
Заявление инмарского маршала произвело фурор. Лайфгармцы дружно ахнули, высшие маги заулыбались, а Валечка плюхнулся на спину и прикрыл глаза, моля всех богов, удержать Олефира от кровавой бани. Но землянин недооценил выдержку мага-путешественника. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а голос остался спокойным и властным.
- Не думал, что Леонид настолько глуп, чтобы верить досужим сплетникам. Но раз уж обвинение предъявлено, отвечу: Дмитрий действительно убил инмарского принца и сына провидицы, являвшегося временным магом. Но это была вынужденная мера. Артём затащил моего наследника, вашего принца и Хранительницу в Безвременье! И мир без времени свёл их с ума. Всех, кроме Дмитрия! Магия Смерти позволила ему вытащить спутников из Безвременья, но последствия страшного путешествия оказались катастрофическими! Инмарский принц и временной маг попытались устроить в моём замке резню, и Дима убил их, спасая жизни ни в чём неповинных женщин, детей и стариков! Так что, пусть Леонид Степенный предъявляет претензии Совету! Именно Совет позволил временному магу почти тридцать лет прожить в Лайфгарме и лишил Инмар наследника!
- Но вы тоже высший маг, Ваше величество, - скептически заметил Жеврон.
- Да. И только я был против того, чтобы оставить Артёма в живых! И пусть хоть кто-то из моих коллег попробует оспорить этот факт! На их совести не только смерть Ричарда, но и безумие Хранительницы, не способной теперь оберегать Источник!
Инмарский маршал растерянно взглянул на Корнея:
- Это правда, учитель?
- Совет не обязан отчитываться перед Вами, господин Жеврон! Что же касается путешественника, то за разглашение секретов высших магов вопрос о его членстве в Совете будет поднят в ближайшее время!
- Великолепно! Вы исключили Арсения, теперь взялись за меня? Удачи!
Одарив Олефира злобными взглядами, Фёдор, Корней, Михаил и Роксана исчезли, а маршал Жеврон неуверенно произнёс:
- Я передам Ваши слова Леониду Степенному, Ваше величество. Надеюсь, нам удастся избежать войны между нашими странами!
- Удастся, - кивнул путешественник и ударил посохом об пол: - Бал!
Придворные и гости подались к стенам, освобождая центр зала. Олефир уселся на трон и благосклонно кивнул наследнику. Смерть подал руку сестре, и та радостно шагнула к нему, едва не наступив на распластавшегося возле её кресла шута. Вложив изящные пальчики в тёплую сильную ладонь, Хранительница с любовью посмотрела в искрящиеся, словно снег под солнцем глаза, и счастливо улыбнулась. В тот же миг грянула музыка. Под восторженные, хвалебные возгласы Смерть вывел принцессу на середину зала и закружил в танце. Немного полюбовавшись детьми, король опустил голову и посмотрел на шута, всё ещё лежавшего с закрытыми глазами.
- Просыпайся, придурок! Никто никого не тронет. Я миролюбивый правитель.
Он небрежно пнул шута ногой в бок, и Валя, осторожно приподняв веки, с сомнением посмотрел на работодателя.
- Не веришь? Ай-ай-ай. Ладно, иди, напейся. Сегодня твои услуги вряд ли понадобятся, настроение не то. Так что, кыш!
И пока король не передумал, Валечка шустро вскочил на ноги и бросился в свою комнату, мечтая приникнуть к фляге самогона, припрятанной на чёрный день. "Выпить и подумать!" - мысленно припечатал он и нырнул в ближайший потайной ход.
Как и предсказывал Олефир, войны с Инмаром не случилось. Выслушав отчёт маршала Жеврона, Леонид Степенный отказался от обвинений в адрес принца Годара и попытался призвать к ответу Совет. Однако высшие маги проигнорировали его заявление. И тогда король Инмара во всеуслышание объявил, что отныне его страна не намерена поддерживать решения Совета. Высшие маги хотели было поставить на место взбунтовавшегося короля, но внезапно выяснилось, что у них появились более серьёзные проблемы - лайфгармцы поговаривали о том, чтобы распустить Совет, который не выполнил своей главной функции: не уберёг Хранительницу.
"Что будет с Источником? Отдаст ли Олефир Ключ новой Хранительнице, если принцесса Маргарет всё же родит дочь? А вдруг он подложит принцессу под Смерть? Что за ребёнок у них родится?" - шептались лайфгармцы и проклинали высших магов за то, что они поставили мир на грань катастрофы.
Авторитет высших магов таял как лёд на весенних реках, и им никак не удавалось развернуть ситуацию в свою пользу. По всему Лайфгарму труппы бродячих актёров разыгрывали нравоучительные пьесы, клеймя глупость и самоуверенность членов проштрафившегося Совета. Менестрели слагали и распевали сатирические куплеты на площадях и улицах городов и сёл, а в кабаках и трактирах люди, маги и гномы рассказывали друг другу анекдоты, где главными действующими лицами были Корней и Михаил, Роксана и Марфа, Фёдор и Арсений. Весь мир проклинал высших магов, потешался над ними, и они ничего не могли с этим поделать. Лайфгармцы не верили оптимистичным заявлениям - всё устроиться. Их не успокаивало даже то, что, после исключения Арсения, магов в Совете стало семь, как и требовал древний закон.
В конце концов, Совет опустил руки и решил переждать волну народного порицания. Легенда Лайфгарма тихо сидел в Вирэли, учитель не высовывал носа из УЛИТа, а воительница и миротворец перебрались в Лирию и поселились в загородном доме мага-учителя. И только Витус, как ни в чём не бывало, странствовал по миру: ни один лайфгармец не смел осуждать целителя или хихикать над ним…
Лайфгарм кипел, с ужасом ожидая зловещих событий, а в Керонском замке царили мир и покой. Единственным недовольным керонцем был любимый шут Олефира. Выполняя свои обязанности, он изо дня в день прославлял ненавистного короля и пил, пил, пил. И всё потому, что очнувшийся Дима не искал выхода из тупикового положения, а продолжал изображать Смерть. Валечка проклинал нерешительность друга и, чтобы заглушить отчаяние, пил со всеми подряд. Теперь шута знали не только в замке, но и в городе, где он стал завсегдатаем кабачков, трактиров и прочих питейных и увеселительных заведений. Валентин старался как можно больше времени проводить вне мрачных стен замка: ему претило смотреть, как Смерть нянчится с безумной Хранительницей, вместо того, чтобы вылечить её. А встречи с Ричардом и Артёмом нервировали, поскольку он не мог рассказать им о пробуждении Димы. Лже-гвардейцы подозревали, что шут что-то скрывает, и однажды инмарец прямо спросил об этом, но Валя сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь. Ричард почувствовал ложь и обиделся. И друзья стали встречаться ещё реже. Впрочем, так было даже лучше, ибо все мысли землянина занимал Дима. Однако шут, сколько ни ломал голову, так и смог понять, почему маг медлит. "Я же не прошу его убить своего драгоценного хозяина! Мы могли бы просто уйти!" - думал он, и от грустных мыслей становилось так тошно, что Валя в доску напивался с первым попавшимся собутыльником…