- Очередная проверка?
- Убей меня, иначе твоё обучение так и останется незаконченным!
- Не смей мне приказывать!
Смерть тихо рыкнул, и Алинор испуганно вскрикнула. "Бежать!" - пронеслось в голове, но королева не тронулась с места, продолжая оторопело смотреть то на приёмного сына, то на мужа.
- Почему ты медлишь, мальчик мой? Не хочешь становиться свободным?
- Я уже свободен. Твоя смерть ничего не изменит!
- Ты так ничего и не понял.
Олефир с досадой качнул головой, одарил ученика насмешливой улыбкой и исчез. Смерть и Алинор остались одни. Лицо королевы исказило отчаяние. В своей жизни она любила дважды, и оба возлюбленных предали её. Ради Фёдора она пожертвовала инмарским престолом, а Олефиру почти тридцать лет была верной женой, закрывая глаза на его частые исчезновения неизвестно куда и многочисленные интрижки. Алинор любила и мечтала быть любимой. До сегодняшнего дня она верила, что, несмотря ни на что, Олефир любит её, а он бросил жену на растерзание Смерти.
- Как Вам не повезло, моя королева! - с напускным сочувствием произнёс Смерть и дико расхохотался.
В пылу ярости маг не понял, что Олефир специально оставил ему жену, и, убивая Алинор, он выполняет приказ хозяина. Смерть смотрел на приёмную мать, втягивал ноздрями аромат её духов, страха и упивался предвкушением убийственного действа.
- Ублюдок! - крикнула королева и бросилась прочь.
Смерть пошёл за ней. Словно играя, он метал огненные шары и молнии. Под ноги летели камни. На стенах вспыхивали картины и гобелены. Жалобно хлопали обуглившиеся двери. Алинор едва держалась на ногах, но продолжала идти, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Слуги разбегались, завидев ошалевшую королеву и невменяемого наследника, и крыло замка, по которому они шли, быстро пустело.
Едва последний керонец покинул опасное место, Смерть остановился, и резким взмахом руки обрушил на голову Алинор каменную плиту. Время замедлило ход - маг видел каждую трещинку в плавно опускающейся глыбе, а когда она почти коснулась волос королевы, безразлично произнёс:
- Прощай, мама!
Холодный белый свет в глазах Смерти угас. Дима почувствовал предсмертную агонию матери, понял, что натворил, и ужаснулся:
- Прости…
Маг стоял возле каменной плиты, ставшей надгробьем Алинор, и горькие слёзы текли по его щекам. Он больше не чувствовал радости от свободы…
Артём и Валечка облегчённо выдохнули, а Ричард отпустил Стасю, и она забилась в угол, затравленно глядя на "гвардейца".
- Тёма! - Провидица бросилась к сыну и порывисто обняла его. - Мальчик мой! Ты вернулся!
- Здравствуй, - прошептал временной маг, обнял мать и взглянул на появившегося в комнате отца. - Привет, па.
Арсений улыбнулся сыну, подошёл к инмарскому принцу и крепко пожал ему руку:
- Я счастлив, что вы с нами. И спасибо тебе за Тёму!
- Дима умирает в Кероне! - встрепенулся временной маг, но отец лёгким магическим воздействием успокоил его и заверил: - Он не умрёт, сынок.
Артём покладисто кивнул, а Ричард озабоченно потёр лоб, размышляя, доверять словам высшего мага или нет, и склонился над Хранительницей:
- Не бойся, Стася. Мы в Белолесье. Вставай.
Но женщина лишь сильнее вжалась в стену и завизжала:
- Не трогай меня! Не надо!
- Отойди, Ричард! - крикнула Марфа. - Отойди, - чуть мягче повторила она, опустилась на пол и осторожно обняла дрожащую как в лихорадке принцессу.
Стася прижалась к провидице, уткнулась в её плечо и замерла, подрагивая всем телом, а Валечка с горечью посмотрел на бывшую жену и ринулся к буфету. Распахнув резные дверцы, он схватил первую попавшуюся бутылку и жадно приник к горлышку: шут короля Олефира хотел забыть свою службу в Кероне и знал, что не забудет её никогда.
Ричард устало опустился в кресло: он прекрасно понимал, чем вызвана истерика Хранительницы, и если б в этот момент ему подвернулся Олефир, то убил бы его не раздумывая, или, по крайней мере, попытался. Мрачный как ноябрьский дуб, инмарец сидел в кресле и буравил глазами Арсения - он хотел попросить помощи у высшего мага, но почему-то медлил. Артём же тянуть не стал, сглотнул подступившие к горлу слёзы и жалобно протянул:
- Помоги ей, папа, пожалуйста…
Марфа гладила Хранительницу по волосам, шептала на ухо слова утешения и тоже смотрела на Арсения: "Она безумна. Она не понимает, где находится. Она всё ещё там".
- Надо звать Витуса, - вздохнул наблюдатель, и в комнату тотчас вошёл пожилой гном, словно всё это время он стоял за дверью и ждал приглашения.
- Поспешим. Смерть скоро придёт. Нужно привести Хранительницу в чувство, чтобы она могла остановить его.
Витус начал шептать заклинание, но прикосновение магии привело Станиславу в ярость.
- Нет! - заорала она, оттолкнула Марфу и, вскочив, выставила перед собой руки, создавая щит из собственного безумия.
Огромный костёр объял Хранительницу. Прозрачные языки пламени лизали одежду, а бесцветные искры разлетались по комнате, точно отыскивая себе жертв. Высшие маги попятились и тревожно переглянулись - прикосновение к щиту несло сумасшествие и смерть.
- Но как? - ошеломлённо выдавил Арсений. - Он ничему не учил её!
- Артём! Ричард! Марш отсюда! - приказал Витус, но инмарец упрямо покачал головой:
- Нет!
- Здесь опасно! Вам нужно уйти. Вы не сможете себя защитить.
- Я не оставлю её!
- И я! - пискнул Артём, прячась за кресло, в котором сидел друг.
- Как хотите! - безразлично пожал плечами гном и повернулся к Хранительнице.
В его руках появился посох, и, взмахнув им, Витус громко произнёс магические слова. Прогремел гром. Щит остался на месте. Гном побледнел. Он вновь взмахнул посохом, и на этот раз голос его прозвучал вкрадчиво. Стены содрогнулись. Щит не шелохнулся.
Валечка мутным взглядом посмотрел на бывшую жену и вытащил из буфета следующую бутылку. Артём в ужасе вжался в стену, а Ричард выхватил из ножен меч и положил его на колени.
- Пусти нас, девочка, мы поможем тебе, - шептала Марфа, но Стася ничего и никого не слышала: после пережитого в Керонском замке маги казались ей воплощением зла, а магия мерзким, дьявольским инструментом, разрушающим людские судьбы. И Хранительница твёрдо решила, что не даст этой мерзости приблизится к себе.
Витус что-то тихо сказал Арсению, и, подняв руки вверх, они одновременно попытались потушить призрачный костёр. Щит выстоял. В глазах целителя мелькнуло удивление.
- Все сюда! Быстро! - решительно произнёс он, и в комнате появились остальные высшие маги.
Соединив усилия, они попытались погасить костёр безумия. Шесть высших магов и Арсений силились пробить оборону Хранительницы, но щит держался. Тогда маги опустили руки и стали ждать. Было тихо, лишь Валечка, время от времени, звенел стеклом о стекло.
Вспышка ослепила усталые лица магов. Дмитрий шальным взглядом обвёл комнату, ринулся сквозь призрачное пламя, и едва он обнял Станиславу, щит исчез.
- Дима…
- Я здесь, девочка моя, - тихо произнёс маг и зашептал заклинание, исцеляя возлюбленную.
- Невероятно… - выдохнул Арсений.
- Если он может такое сейчас, что же будет, если…
Михаил осёкся и задрожал. Высшие маги опасливо переглянулись, прикидывая - бежать или не бежать, и только Ричард и Артём не сводили глаз с Димы. Рваная одежда друга была в пыли и крови, на лице отчётливо проступали следы слёз, но голубые глаза с любовью и состраданием взирали на Хранительницу. Инмарец отвёл взгляд, а временной маг вдруг поймал себя на мысли, что не согласен делить друга ни с кем. Правда, за эгоистичные мысли тут же стало стыдно, и Тёма постарался задавить их на корню, но не особо успешно. Уныло вздохнув, он подошёл к Валентину, взял из его рук бутылку и припал к горлышку…
- Дима…
- Я здесь, девочка моя.
- Ты пришёл…
- Ты всё, что у меня есть.
Дмитрий слабо улыбнулся и коснулся губами её виска. Стася склонила голову на плечо возлюбленного, и затуманенный счастьем взгляд бессмысленно заскользил по комнате.
- Папа?!!
Хранительница кинулась к нему, но экспериментатор не выказал радости от встречи: поморщился, отшатнулся, и Станислава обняла руками воздух. Она растерянно посмотрела на то место, где секунду назад стоял отец, обернулась и с недоумением уставилась на Дмитрия: