- Не скажи. - Временной маг поводил носом и чихнул. - Родственнички бывают разные, иных прибить мало.
- Ты что-то вспомнил?
- Нет, просто рассуждаю.
Дима вздрогнул: только сейчас он заметил, что брат ведёт себя абсолютно нормально. Безумие, словно отступило, и Артём явился ему в ином свете - за сумасшествием пряталось хладнокровное, коварное существо. "И слова о мести не пустое сотрясание воздуха, - растерянно подумал маг. - Тёма не понаслышке знает, что такое убийство. А я?". Дмитрий попытался представить себя с мечом в руке, и у него получилось. Мысленно он с лёгкостью отсёк голову Кристеру, пнул её ногой, точно мяч, и почувствовал глубокое удовлетворение.
"Я тоже убивал. Может быть, я был воином?" Маг опустил голову и машинально погладил безымянный палец.
- У Кристера должно быть слабое место, - сухо произнёс Артём. - И мы обязаны его отыскать!
- Принц Камии.
- Не говори мне о нём! - Временной маг сморщил нос и мстительно сузил глаза: - Этот тип у меня первый в списке.
- У меня тоже, - буркнул Дима и обернулся к двери.
Замок щёлкнул, скрипнули петли, и в комнату заглянул гвардеец:
- Выходите!
Артём испуганно вжался в стену и завопил, молотя кулаками по одеялу:
- Не хочу! Я болен! Я умираю! Лекаря!
- Не надо, Тёма!
Дима подскочил к другу и обнял его за плечи. Рассудительный мужчина бесследно исчез. Перед ним был знакомый сумасшедший мальчишка, пугливый и беззащитный, как бездомный щенок.
- А ну, выходите! Живо!
- Сейчас. - Дмитрий помог брату выбраться из-под одеяла, взял его за руку и повёл к двери, приговаривая: - Терпение, Тёма. Я с тобой. Я найду способ помочь тебе. Держись.
- Меня всегда все бросали. Почему ты возишься со мной? - сквозь слёзы прошептал временной маг.
- Я никогда не бросал тебя, Тёма. Я твой брат. Я такой же, как ты. Мы всегда будем вместе.
- До конца?
- До конца.
Как только лекарь сообщил, что двойник принца Камии пришёл в себя, Кристер решил возобновить допрос работорговца и после сытного обеда спустился в подземелье. Он вошёл в камеру Джомхура и одобрительно улыбнулся. Палачи ужинали под стоны нагого купца, распятого на стене. На плечах и груди харшидца кожа свисала рваными клочьями. На щеках вздулись багровые шрамы. Кончики пальцев походили на обугленные головешки.
- Слава правителю Крейда! - нестройным хором рявкнули палачи и вскочили из-за стола.
- Ешьте спокойно, ребята. А мы с купцом побеседуем, - благодушно произнёс Кристер и подошёл к пленнику: - Привет, Джомхур.
Глава лиги работорговцев открыл глаза и безразлично уставился на мучителя.
- Надеюсь, ты всё обдумал и расскажешь мне правду. Кто они?
- Я нашёл их… в пустыне…
- Это я уже слышал. Кто они, Джомхур?
- Не знаю…
- Какой ты, однако, упрямый, - покачал головой Кристер и повернулся к палачам: - Он больше ничего не говорил?
- Нет, твердит одно и тоже.
- Приведите новых рабов! - распорядился граф, усаживаясь на позолоченный стул. - Посмотрим, подтвердят ли они слова харшидца.
Кристер закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел сквозь истерзанного купца: он не сомневался в мастерстве своих палачей, но поверить в то, что Джомхур просто нашёл рабов в пустыне, не мог. Графу хотелось точно выяснить подноготную братьев. Особенно Артёма. Кристер возбуждённо провёл рукой по волосам: "Если это сын Олефира - Катарина будет отомщена!"
После смерти Катарины он жил в родовом замке затворником. Сердце разрывалось от двойной боли: граф оплакивал потерю любимой женщины и предательство близкого друга. Каждый день он собирался вызвать принца на поединок, но всё тянул, понимая, что сын великого Олефира раздавит его, как клопа. А потом Артём ушёл из Камии. Говорили, что он поддался чарам Рыжей Бестии, но Кристер не поверил. Он долгое время прожил бок о бок с Артёмом, сопровождал его в путешествиях по миру и ни разу не видел рыжеволосой колдуньи, о которой судачили камийцы. И чтобы выяснить правду, граф бросился в Ёсс. В замке царила паника: приближённые великого Олефира не знали, как жить дальше. Ни один из них не смел претендовать на камийский престол, ибо жив был законный наследник, но Кристер рискнул и объявил себя правителем Крейда. По его приказу тело великого Олефира предали огню, прах собрали в хрустальную урну и поместили в гробницу, возведённую у подножья замка. А сразу после похорон Кристер перетряхнул Ёсс вверх дном, лично допросил каждого придворного, однако так и не понял, что заставило Артёма покинуть Камию. Все твердили одно - принц убил великого Олефира и ушёл с Рыжей Бестией.
И Кристер стал ждать возвращения принца Камии. Он мечтал во всеуслышание обвинить Артёма в убийстве Катарины и вызвать его на поединок. А там, хоть трава не расти.
Граф ждал четыре года. И дождался. В тот миг, когда Джомхур сорвал маску с раба, он каким-то шестым чувством понял, что перед ним сын великого Олефира. Однако то, что принц Камии сошел с ума казалось невероятным. "Хотя почему невероятным? - размышлял Кристер, ожидая, когда в Ёсс возвратят Джомхура. - Принц же убил своего великого отца. Возможно, именно это помутило его рассудок…"
Лязгнула дверь, и граф хищно оскалился: в камеру втолкнули бесценных рабов. По инерции сделав несколько шагов, Дмитрий и Артём остановились и замерли, не сводя глаз с изуродованного Джомхура. Внезапно харшидец хрипло закашлял и сплюнул кровь. Временной маг проследил, как тёмный сгусток падает на пол, тихо заскулил и прижался к брату. Дима повернул Артёма лицом к себе, чтобы он не смотрел на окровавленное тело, и Кристер презрительно хмыкнул: прежний принц Камии никогда бы не упустил возможности взглянуть на страдания людей. Зато теперь графа заинтересовал Дмитрий, который спокойно смотрел на истерзанного работорговца, словно пытки были для него привычным делом.
"И при этом он совершенно нормален. Интересно, кто он? Брат? Друг? Палач?" Кристер махнул стражникам, и они вырвали Артёма из рук Дмитрия, подтащили его к Джомхуру и заставили смотреть на узника. Временной маг орал, силясь отвернуться, но солдаты крепко держали его за плечи и волосы.
- Заткнись! - приказал Кристер.
Палач ударил Артёма по губам, крик перешёл в скулящий вой, а граф насмешливо взглянул на Дмитрия:
- Расскажи правду, и его отпустят. Кто ты?
- Не знаю, - глядя в глаза хозяину, ответил Дима. - Мы шли по пустыне Харшида, когда нас подобрал караван Джомхура. Что было раньше, ни я, ни Артём не помним.
- Врёшь! - процедил Кристер. - Ты - маг, раз можешь делать воду. Что ещё ты умеешь?
- Ничего. Я сотворил воду, потому что Артём умирал от жажды.
- Очень трогательно. А если я сейчас буду убивать его, что ты сделаешь?
- Не знаю. - Дима посмотрел на брата. - Но Вам лучше не мучить его.
Правитель Крейда криво усмехнулся и шагнул к Артёму:
- Говори, кто ты?
Но временной маг не услышал: он жалобно скулил, глядя на истерзанного узника. Тогда солдаты встряхнули Артёма и поставили на колени перед Кристером.
- Отвечай, кто ты? - нависая над сумасшедшим, прорычал граф и ненавидящим взглядом впился в его лицо.
- Артём…
- Не прикидывайся! Ты помнишь Катарину?!
- Нет, - шмыгнул носом Артём и замотал головой.
- Врёшь! Ты - принц Камии! Палач и убийца! - рявкнул граф и наотмашь ударил его по лицу.
- Не бейте меня! Я ничего не знаю.
- Если не скажешь правды, я прикажу повесить тебя рядом с Джомхуром!
- Нет! Не надо! Дима!
- Он тебе не поможет! - Кристер схватил Артёма за подбородок, наклонился, почти вплотную приблизившись к его лицу, и сквозь зубы процедил: - Я лично прибью твоего брата гвоздями к стене и начну отрезать от него по кусочку, а ты будешь смотреть, как он мучается, и жалеть о том, что не признался. Но будет поздно!
- Дима…
- Дима умрёт.
- Ни за что! Ты не тронешь его, Кристер! Я не позволю!
Правитель Крейда взглянул в наполненные злобой и яростью шоколадные глаза. Едва заметные серебристые искры, мелькнувшие и тотчас погасшие в зрачках, с головой выдали принца Камии. И, испытывая странную смесь затаённой радости и брезгливого презрения, он вновь наотмашь ударил заклятого друга по лицу и приказал: