И что вы думаете? Все родители тут же бросились защищать от меня Адаскину. А мой предок вообще заявил:
— Прекрати расстраивать мать!
Хотя я так и не просек, при чем тут моя мама? Можно подумать, Адаскина — ее дочь!
Потом в директорский кабинет вернулся старший лейтенант Кнедликов.
— Интересная ситуация получается, — озадаченно произнес он. — Согласно показаниям этого Пескова, он — муж вашей учительницы. И гражданка Пескова факт замужества подтверждает. Они говорят, что просто поругались.
— О чем вы? — устало выдохнул Макарка В.В.
— Я по части подозреваемого, — продолжал Кнедликов. — Может, ребята, которые его видели, сходят на опознание?
— Тогда лучше всего это сделать мне, — я мигом поднялся со стула.
Но мать, преградив мне путь к Кнедликову собственным телом, крикнула:
— Не пущу!
— Да ведь мы с ним больше всех общались, — я попробовал воззвать к ее сознанию.
Тут в дело снова вмешался отец:
— Садись и не смей расстраивать маму!
И что его с этим расстройством второй день заело?
— Да вы не волнуйтесь, граждане родители, — обратился к моим предкам Кнедликов. — Мы проведем опознание осторожно. Подозреваемый даже не увидит вашего сына.
— Вот видишь, мама, — заорал я.
— Мы вместе пойдем, — сказал Клим.
Тут встал на уши Климов предок. Теребя бородку, он строго осведомился у Кнедликова:
— Зачем вы подвергаете опасности детей?
— Так ведь задержание произведено согласно их заявлению, — указал на нас лейтенант. — Другими свидетелями мы не располагаем.
Услыхав это, Адаскина завыла:
— Станисла-ав Климентьевич, Елена Матвеевна, ну, пожалуйста, разрешите им. Иначе бандита отпустят.
— Вы гарантируете, что преступник их не увидит? — поинтересовался предок Клима.
— На все сто, — заверил лейтенант.
— Тогда я не возражаю, — сдался Круглов-старший.
Моя мать всхлипнула, но возражать ей было уже неудобно. Иначе бы вышло, что Клим пускай пропадает, а мне нельзя.
В кабинете Ники было окошко в коридор. Через него-то мы и опознавали. Горбанюк припер нам стремянку, и мы с нее посмотрели. Мужик оказался не тот. О чем мы немедленно сообщили Кнедликову. Лейтенант вроде даже обрадовался:
— Тогда можно прямо сейчас отпустить. А то Песков уже собирается жаловаться.
Мы вернулись в кабинет директора. Родителям наше сообщение не понравилось. А особенно оно не понравилось Зойке. Потому что, если задержали не того мужика, значит, преступник по-прежнему на свободе.
Адаскина опять принялась всхлипывать и, конечно, еще сильней завела наших предков. Даже Станислав Климентьевич заволновался. Хотя обычно он мужик спокойный.
Вскоре к нам присоединился Кнедликов:
— Отпустил. Помирились. Теперь у них там семейное счастье. А до этого неделю не разговаривали. Так что все в результате вышло на пользу укрепления семьи.
— Вас не это должно волновать, — с негодованием посмотрела на него Агатина мама, — а судьба детей.
— Так ведь с детьми вашими все в порядке, — не понял сути ее претензий лейтенант. — Факт преследования возле школы не подтвердился. А значит, пускай спокойно себе живут и гуляют.
— Но настоящий преступник-то не задержан, — напомнил Станислав Климентьевич.
— Разберемся. Будем искать, — с крайне ответственным видом заявил лейтенант. — Вы держите нас в курсе, если чего. А насчет преступника вы это зря. У нас презумпция невиновности. Да и детям вашим он пока ничего плохого не сделал. Даже наоборот. Пятьдесят долларов, можно сказать, подарил. По нашим временам деньги хорошие. Между прочим, неплохо бы их к делу приобщить.
— Нету, — я развел руками. — Уже истратили.
Кнедликов поскучнел.
— Ну нет, так нет. Единственное вещественное доказательство уплыло. А там, между прочим, могли оказаться его отпечатки пальцев.
— Да у вас же его фотография есть, — сказал отец Клима. — Вот ее и приобщайте.
— Верно, — лейтенант немного приободрился, но не до конца. — Ну, я пошел. До свидания. Не сомневайтесь, примем все меры.
Он удалился. После предки начали вновь возмущаться. Нами, милицией и, как ни странно, школой. Потом они вместе с Макаркой В.В. и Никой принялись обдумывать, что с нами делать. Вопрос разделился на две части. Часть первая — наказание. Часть вторая — обеспечение безопасности.
В итоге длительных споров и рассуждений они решили, что, во-первых, утром в школу нас теперь будут, как маленьких, провожать предки. Представляете, стыд какой! Но это еще не все. После занятий нас будет отводить домой Петр Тарасович Горбанюк. К нашему удивлению, обэжэшник воспринял это поручение с большой радостью. Сперва его прикрепили только ко мне, Климу и Агате. Ведь ни Будка, ни Зойка к этому мужику никакого отношения не имели. Однако Адаскина заявила, что ее тоже надо на всякий случай провожать.