Я мстительно ждал: уж от этого Горбанюк откажется. Но он покорно изрек:
— Раз надо, значит, надо.
Из дома нам без сопровождения взрослых выходить категорически запрещалось. В общем, арестовали не мужика, а нас.
В смысле наказания общей линии выработать не удалось. Макарка В.В. предлагал одно, Ника — другое, родители — тоже каждый свое, а Горбанюк говорил: «Я бы, лично, выдрал». Короче, остановились на том, что в каждой семье накажут по-своему. Со стороны же руководства школы нам обещали в этой четверти снизить оценки по поведению.
Тюремный режим решено было сохранять до момента поимки преступника. Это привело нас в настоящий ужас. А если его не поймают? Мы что же, до самого конца школы будем ходить под конвоем предков и Горбанюка? Однако поделать с этим мы ничего не могли, и будущее представлялось нам унылым и мрачным.
Глава VI. ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ
Но волновались мы напрасно. Под конвоем Горбанюка нам пришлось провести только два дня. Потом в школу забежал лейтенант Кнедликов. Наша компания была срочно вызвана к Макарке В.В. Там Кнедликов нам и сообщил, что преступник задержан, причем уже несколько дней назад «во время операции по ликвидации организованной банды торговцев оружием». Мы прямо рты разинули, а лейтенант продолжил:
— В общем, живите спокойно и не волнуйтесь.
— А фотографии? — мне хотелось получить их обратно.
— Они переданы по инстанции и приобщены к делу, — объяснил Кнедликов. — А тебе за них, Сидоров, из управления просили передать устную личную благодарность. Ты его зафиксировал в момент погрузки товара. У них в одной из квартир того дома располагался перевалочный пункт.
Вот так всегда. Я, между прочим, эти фотки за деньги проявлял и печатал, а мне, видите ли, устная благодарность. С другой стороны, деньги-то были не мои, а бандитские. Так что, может, все справедливо. Хотя с какой стороны поглядеть. Тот мужик, на грузовичке, наверняка так не думает.
В общем, с момента, когда лейтенант покинул директорский кабинет, нам предоставили почти полную свободу перемещения. Я говорю «почти», потому что предки еще не скоро успокоились и постоянно контролировали каждый наш шаг. От нас требовалось звонить чуть ли не каждый час, проведенный вне школы. А когда мы сидели дома, предки сами постоянно названивали нам с работы. Короче, полный контроль и учет и полная психушка.
Не знаю, как наказали Клима, Агату, Зойку и Будку. Сами они на эту тему не распространялись, а я не расспрашивал. Мои же предки изобрели такую кару. Во-первых, мне целых две недели было запрещено куда-нибудь ходить, кроме школы. А чтобы я дышал воздухом и одновременно не получал удовольствия, отец после ужина самолично отправлялся со мной на прогулку. Вообще-то я с ним люблю ходить в разные места. Но это были не прогулки, а настоящие муки. Отец всю дорогу читал мне нуднейшие нотации, как надо себя вести, чего не следует делать, а что следует. Будто я сам не знаю.
Прикидываясь, будто слушаю, я в равные промежутки времени согласно кивал головой. Однако мысли мои тут же убегали очень далеко. По-моему, я за всю предыдущую жизнь столько всего не передумал, как во время этих прогулок. Я размышлял о самых разных вещах, а особенно — о нас с ребятами и о том, что с нами случилось. И еще о том, что люди часто делают одно, а получается совсем другое, чего как раз совершенно не хочешь. Ведь началось у нас все с полнейшей ерунды. Я захотел снять деревья. Но тут вмешалась Зойка Адаскина. Ей приспичило, чтобы я сделал ее фотки. Пока она бегала за пленкой, я случайно вместе с зимней природой заснял преступника. А из-за этого мы постепенно сами едва не стали преступниками. Ключи перли, врали, и, если бы вовремя не попались, кто знает, что нам еще пришлось бы делать. В общем, это как лавина с гор. Начинается обычно с одного маленького камушка, а кончается бурным потоком, который сметает все на своем пути. Вот так и нас едва не смело. Но все хорошо, что хорошо кончается.
И еще я понял: это только в книгах люди что-то подозрительное обнаруживают, а затем легко и весело находят преступников. Мало того, едва ли не сами их задерживают. Между прочим, я сам о таком мечтал. Но в жизни все оказалось гораздо сложнее. Хотя с нами-то, в общем, ничего особенного не произошло. Кроме того, что пришлось потрястись остаток каникул и первые дни занятий. Потом жизнь вроде бы начала постепенно налаживаться.