От такого открытия меня прямо зашкалило. «Ну, — думаю, — еж колючий, дела! Отмочила родительница!» И мигом соображаю другое: раз так, то меня точно оставят с предком. На фига постороннему мужику абсолютно чужой сын. Значит, хочешь — не хочешь, надо готовиться жить с отцом. Вообще-то я его люблю. Но ведь он, наверное, тоже долго один не останется. Я живо представил себе: приводит предок какую-то злую тетку, и она начинает сживать меня со свету. Потому что ей тоже чужой сын абсолютно не нужен.
Конечно, у Сереги Винокура получилось совсем по-другому. Он оказался всем нужен — и родным, и чужим. Но это ведь исключение, а чаще бывает совершенно наоборот. Вон, учился у нас до третьего класса Колька Смирнов. Жил с мамашей и отчимом. Учился совсем никуда. Родителей постоянно вызывали в школу. А потом выяснилось, что именно поэтому Колька учиться и не может. Отчим после каждого вызова бил его и в результате едва совсем мозги не отшиб. И Колька учился все хуже и хуже. А потом что с ним случилось, не знаю. Они куда-то переехали. Но, думаю, все равно ничего хорошего Кольку не ожидало. Я, естественно, тут же подумал: «Что, если мне попадется такая прелесть в виде отчима или мачехи?» Конечно, фигу я дам себя бить. Но жизнь-то испортить могут. Начнут родных предков против меня настраивать.
Короче, к концу учебного дня я от всех этих рассуждений дошел до точки. А на переменах меня еще дергали то Будка, то Зойка. Мол, чего такой кислый. Спасибо еще Круглый старался как мог отвлекать от меня внимание.
Домой из школы мы с Климом шли вдвоем.
— Ты все-таки, Тимка, прямо сегодня с ними поговори, — он вновь принялся убеждать меня. — Чего зря мучиться.
— Да я особенно и не мучаюсь, — мне захотелось прикинуться бодрячком.
— А то я не вижу, — покачал головой Круглый. — Нет, Тимка, решай прямо сегодня вечером вопрос кардинально. По крайней мере, хоть какая-то ясность в жизни появится.
— Попробую, — снова пообещал я. — Если, конечно, получится.
— Может, вечером погулять пойдем? — предложил он.
Но мне ничего не хотелось.
— Лучше уж действительно попытаюсь с предками поговорить, — ответил я.
На том мы и расстались, я ушел домой. Там что-то пожевал в холодном виде. Потом по привычке уселся было за уроки. Однако потом подумал: «На фига зря стараться? Все равно в этой школе учиться всего ничего осталось. Вот перееду, в новую школу пойду, там и буду «домашку» учить».
Перебазировавшись в комнату предков, я плюхнулся на их кровать и врубил телек. И словно нарочно мигом налетел на старый, еще советских времен фильм про семью, в которой родители разводятся, а сын страдает. Я досмотрел его до конца, и мне сделалось хуже прежнего.
Я даже с горя отправился делать уроки. Сперва хотел просто отвлечься, а в результате незаметно справился с «домашкой» по всем предметам. Это меня сильно удивило. Всю жизнь уроки делаю выборочно. Какой смысл лишние силы тратить? И так времени на жизнь почти не остается.
Я собрал на завтра рюкзак. Снова что-то там пожевал на кухне. И опять врубил телек. По первому каналу шла юридическая передача, где объясняли, какие следует предпринимать шаги, чтобы «взыскать алименты с уклоняющегося от их уплаты мужа». Ну, прямо наваждение!
Я переключился на вторую программу. Там шло идиотское ток-шоу. Одна тетка, рыдая и заламывая руки, рассказывала, как разводилась с мужем и делила с ним имущество и детей. Муж норовил забрать все имущество, но оставить тетке всех детей. А тетка хотела получить и детей, и имущество.
Когда она дорассказала свою душераздирающую историю, в которой было все: похищение детей, поджог, шантаж и даже покушение на убийство, — публика, присутствующая в студии, принялась рассуждать и давать глупейшие советы. Тетка только глазами хлопала. В советах она не нуждалась. Потому что, как выяснилось, излагала случай из своего далекого прошлого. А потому я вообще не врубился, на фига козе баян и зачем она (тетка, конечно, а не коза) приперлась на телевидение.
Я нажал третью кнопку на пульте. С экрана на меня сурово смотрел поп с огромной черной бородищей. Он нараспев вещал, почему православная церковь категорически не приемлет разводов.
— Ну, нет! — проорал я на всю квартиру. — С меня хватит!
Я вырубил ящик. И тут с работы явилась мать.
— Тимка! — всплеснула руками она. — Небось проголодался? Пойдем на кухню. Сейчас ужинать будем. Я столько всего принесла.