— Тебя послушать, так и впрямь просто, — согласился я. — Но я не очень верил, что у меня получится.
— В это ты никогда не веришь, — сказал Райли, снова вздыхая и качая головой. — Ладно, мне надо позвонить. — Он тяжело поднялся на ноги. Полагаю, ты сообщил мне все подробности? Ничего не забыл? Может, номер машины?
— Чего ты на меня взъелся? В конце концов, это твоя работа, а не моя.
— Да, видит бог... — пробормотал Райли и отправился в другую комнату, где стоял телефон. Какое-то время я слышал, как он бубнит и мычит там, но потом с кухни вернулась Карен, мы сели и, дабы скоротать время в ожидании Райли, принялись обсуждать погоду, телевидение и иные интересные предметы.
И тут выяснилось, что мне очень нравится Карен Смит. Она была ошеломляюще хороша собой, а я привык считать, что с ошеломляюще красивыми девушками невозможно вести связную беседу при первой встрече (впрочем, это не их вина), но с Карен все было по-другому. Она держалась свободно, легко, шутливо, и я без труда расслабился в ее обществе, словно мы уже много лет были закадычными приятелями.
Однако вернувшийся Райли все испортил. Он был зол и раздражен ничуть не меньше, чем когда покидал комнату.
— Они хотят еще раз потолковать с тобой, — сообщил он мне, усаживаясь рядом с Карен на диван.
— Кто? — спросил я. — Те же сыщики?
— Вот именно. Позвони им с утра пораньше и условься о встрече.
— Непременно, — пообещал я.
— А еще тебе надо бы найти какое-нибудь временное жилище.
— Ты хочешь сказать, что мне не следует возвращаться домой?
— Они следят за твоей квартирой, — объяснил Райли. — Это же очевидно. Возможно, тебе удалось сбить их с толку. Стало быть, пусть все так и остается.
— Думаешь, мне стоило бы поселиться в гостинице?
— Лучше у кого-нибудь из друзей. У такого, о котором они не вспомнят.
— Если это будет друг, они обязательно о нем вспомнят.
— Хотите — оставайтесь тут, — предложила Карен. — На диване довольно удобно.
— О, нет, — ответил я. — Не хочу вас стеснять.
— Пустяки, — заверила она меня. — Места здесь гораздо больше, чем нужно, и нам не придется путаться друг у друга под ногами.
— Устроюсь в гостинице, — решил я. — Ничего страшного. Но все равно спасибо.
— Погоди, погоди, — встрял Райли. — Карен, ты уверена, что это удобно?
Она развела руками.
— А почему нет? Я весь день на работе, почти каждый вечер хожу на свидания. Квартира пустует едва ли не все время.
— Право же, я вам очень признателен, но...
— Замолчи, — велел мне Райли и, подавшись к Карен, спросил вполголоса:
— Ты понимаешь, что это значит?
Она зарделась, улыбнулась, и я тотчас понял, что это значит. Карен посмотрела на Райли и смущенно промурлыкала:
— У тебя тоже есть квартира.
Я начинал испытывать чувство неловкости.
— Э... Я устроюсь в гостинице. Право же, мне лучше...
— Уж конечно, — Райли повернулся ко мне. — Слушай, Фред, во-первых, никто не знает, что ты знаком с Карен, значит, здесь тебя искать не станут.
Во-вторых, ты уже тут, и, стало быть, тебе не придется светиться на улицах.
В-третьих, здесь мы с Карен сможем приглядывать за тобой.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил я.
— Я не стал бы употреблять именно это слово, — ответил Райли. — Но я знаю, что так будет лучше всего. Поэтому оставайся.
Я посмотрел на Карен.
— Вы уверены?
— Будьте как дома, — пригласила она.
— Э... что ж, спасибо.
Карен встала.
— Налить вам еще?
— Да уж, пожалуй, — ответил я.
Глава 12
Те двое суток, что я провел в доме Карен, были едва ли не самой странной порой в моей жизни. Квартира у нее и правда была просторная, но даже просторное жилище делается тесным, когда в нем заводится второй обитатель. Поэтому поначалу моя жизнь там являла собой бесконечную череду неловкостей, оцепенений, расшаркиваний, смущенных топтаний в прихожей и обоюдных проявлений избыточной вежливости.
Неловкости начались сразу же, в субботу вечером, приблизительно через полчаса после того, как было решено, что я останусь. Райли и Карен принялись обмениваться пустыми взглядами, я начал ощущать себя то ли третьим лишним, то ли пятым колесом, то ли рыбьим зонтиком, и поэтому, когда Райли предложил Карен «немного прогуляться», я испытал не меньшее облегчение, чем они.