Я сказал:
— Кажется, вы ошиблись квартирой.
Старик сверился с засаленным клочком бумаги, повернулся и зашаркал к двери напротив. Передернув плечами, я возвратился на диван, но уснуть уже не мог и включил телевизор, что позволило мне насладиться какой-то викториной с участием разных видных людей.
Спустя десять минут в дверь снова позвонили, причем и на сей раз пришельцы были уже на нашем этаже. Я выключил телевизор, открыл дверь и увидел, что это опять не полицейские. За порогом стоял бодренький юноша, державший в руках доску с пришпиленным к ней листом бумаги.
— Здравствуйте, сэр, — жизнеутверждающе произнес он и взглянул на доску. — Кажется, мисс Карен Смит проживает здесь?
— Ее нет дома, — ответил я.
— Вот как? Но, быть может, она предупредила вас о моем приходе?
— Нет, она ничего такого не говорила.
Юноша вскинул брови.
— Я — Митчелл из районного комитета по благоустройству.
— Извините, — сказал я. — Мисс Смит не упоминала вашего имени.
— Ай-ай-ай, — произнес юноша, постукивая карандашом по доске с прищепкой. — Это усложняет дело. Она числится в нашем списке пожертвователей. Благотворительный взнос в сумме пятнадцать долларов. Может быть, уходя, она оставила эти деньги вам?
Я испытал смутное ощущение, что этот юноша заподозрил меня в намерении прикарманить взнос, и сказал:
— Нет. Мисс Смит не оставляла никаких денег и даже не обмолвилась об этом пожертвовании.
— Хммм... Скверно. К полудню я должен собрать и сдать все до последнего цента.
Я вспомнил, что в ящике туалетного столика Карен лежит кошелек с несколькими купюрами, и сказал:
— Подождите минуту. Может быть, я сумею раздобыть для вас эти деньги.
В кошельке оказалось тридцать с лишним долларов, более чем достаточно.
Вытащив три пятерки, я вручил их стоявшему в дверях юноше.
— Благодарю вас, сэр, — молвил он. — Вот, держите расписку. Отдадите ее в налоговое управление. Чье имя я должен указать, ваше или мисс Смит?
— Мисс Смит, — ответил я.
Он нацарапал на листке имя, и я снова завалился на диван. Но спустя двадцать минут рывком принял сидячее положение и уставился на кофейный столик, где лежала расписка. Пятнадцать долларов! Я только что опять приобрел пустую бумажку! Да еще заплатил за нее из чужого кармана!
Я опрометью выскочил из квартиры и забегал вверх-вниз по лестнице, заглядывая во все коридоры. Но юноши, разумеется, уже и след простыл. Теперь придется возмещать Карен потери, вот только как это сделать? Наличных денег у меня почти не было, а выписать чек я не мог: она сразу поймет, что я копался в ее личных вещах. Но ведь нельзя же просто стащить у нее эти пятнадцать долларов.
Вернувшись в квартиру, я принялся мерить шагами гостиную и размышлять о том, как мне быть. Итогом этих размышлений стало данное самому себе твердое обещание (уже далеко не первое) впредь подозревать всех и каждого. Уж теперь-то — наверняка!
В половине двенадцатого раздался гудок домофона. На сей раз пожаловали Стив и Ральф. Поднявшись наверх, они сообщили мне, что огорчены, поскольку я не позвонил им сразу же после покушения на мою жизнь. Я признал уместность их скорби, принес извинения и пообещал, что впредь такого не повторится, после чего следопыты перешли к обсуждению более важных вопросов. Например, такого: кому и зачем приспичило меня убивать?
— Как вы понимаете, Фред, нам нужна начальная версия, отправная точка, — сказал Ральф, а Стив добавил:
— Ральф имеет в виду какой-нибудь указатель возможного направления поиска.
— Да, я имею в виду как раз такой указатель, — согласился Ральф. Разумеется, если в ходе расследования мы обнаружим факты, которые не будут укладываться в начальную версию, от этой версии придется отказаться в пользу какой-нибудь другой.
— Или подтасовать факты, — вставил Стив, и сыщики расхохотались.
Отсмеявшись, Ральф сказал:
— В вашем деле начальная версия уже есть. Я говорю о парне, который стрелял в вас вчера вечером.
— По нашей версии, — добавил Стив, — этот парень и есть убийца вашего дядьки.
— Но это — лишь версия, — поспешно пояснил Ральф. — Надо признаться, кое-что в ней не очень нам нравится.
— Например, образ действий, — сказал Стив.
Ральф взглянул на него и нахмурился.
— Не думаю, что Фреда интересуют чисто технические подробности, рассудил он. — Полагаю, ему хочется побольше узнать о том, что я назвал бы общей картиной.