Карен в тревоге тронула меня за руку и спросила:
– Ты здоров, Фред?
– Этот молодой человек пережил жестокое потрясение, – объяснил вновь прибывшему сенатор Данбар. – Вы ведь наслышаны о братьях Коппо.
Уилкс кивнул.
– Разумеется.
– Все это – мошенничество, – сказал я Карен. – С начала до конца.
Одно большое мошенничество.
Сенатор как ни в чем не бывало продолжал объяснять положение дел Уилксу:
– Они не давали мистеру Фитчу житья. Думаю, не стоит пенять на него за разыгравшееся воображение.
Герти подступила ко мне с другого боку.
– Фред, что с тобой? – спросила она. – Ты спятил, или как?
– А я-то вам верил, Герти, – ответил я. – Но вы, оказывается, заодно с ними.
– Боб, – сказал сенатор, – пожалуй, стоит вызвать врача.
– Доктора Осбертсона, – посоветовал я. – Чтобы вся шайка была в сборе.
Боб так никуда и не пошел. В комнате делалось все тише и тише. Все смотрели на меня. Я видел, как из-под озабоченных, растерянных, дружелюбно-участливых мин проступает тревога.
Карен тоже почуяла неладное. Она схватила меня под руку и принялась разглядывать всех остальных. Таким образом, линия фронта была обозначена достаточно четко: двое против четверых.
Я сказал:
– Прескотт Уилкс прислал моему дядьке письмо, и оно у меня. Полагаю, это называется случайным совпадением.
– Ты не в себе, Фред, – молвила Герти. – Откуда это внезапное неверие в людей?
– А вас никто не похищал, – ответил я. – Все это – часть замысла.
– Фред, поверь мне, я лучше знаю, похитили меня или нет.
– Уж вам ли не знать, – я оглядел лживые встревоженные лица и сказал:
– Ничего, я еще выясню, где собака зарыта. Уолтер Косгроув тоже в этом замешан, и скоро я узнаю, какова его роль.
– Боб, – весьма угрюмо проговорил сенатор, – полагаю, нам нужна «неотложка».
– Да, сэр, – ответил молодой человек и торопливо попятился вон из комнаты.
– Никакой «неотложки» Боб вызывать не будет, – сказал я. – Ему самому надо в неотложном порядке покинуть тонущее судно. Думаю, если вы выглянете в коридор, то увидите, как он бежит к лифту, будто к спасательной шлюпке.
Улыбка сенатора сделалась кривоватой.
– Едва ли, – ответил он. – Боб – наш доверенный помощник.
– Доверенный? Опять вы о доверии? – я попятился и взял Карен под руку. – Мы уходим. Не пытайтесь нас остановить.
– Неужели вы совершенно уверены в том, что братья Коппо не преследуют вас? – спросил сенатор. – Лучше бы вам в этом убедиться, прежде чем выходить на улицу. В вас стреляли. Вас травили и запугивали.
На миг я почувствовал, как слабеют мои связи с правдой жизни, но тотчас взял себя в руки и сказал:
– Это делали ваши люди. Они-то и стреляли. Наемные убийцы не дают три промаха кряду. Мне уже давно следовало бы об этом задуматься. Меня хотели настращать, а не застрелить, и им понадобилось трижды открыть огонь, чтобы я, наконец-то, обратил на них внимание.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – ответил сенатор. – Что до меня, то я провел последние три недели на западном побережье и могу представить вам сколько угодно законопослушных граждан, которые это подтвердят.
– Ну, значит, это был Уилкс, – заявил я. – Он-то всем и заправлял.
Стрелял в меня, сыграл роль профессора Килроя, ехал за мной в машине, звонил мне на квартиру Карен...
– Никогда не слышал таких сказок! – возмутился Уилкс. – Я правовед. Я вам не... не акробат.
– Готов спорить на семнадцать долларов, что в студенчестве вы занимались художественной самодеятельностью, – сказал я ему. – Ходили на драмкружок. Бьюсь об заклад, что вас всю жизнь тянуло на сцену. Держу пари, что вы вкладываете деньги в театральные постановки, да и сами играли в любительских представлениях.
Я видел, что от предлагаемых мною пари Уилксу становится не по себе. Он повернулся к сенатору, прося помощи. Данбар сказал мне:
– К счастью, мы тут все друзья, молодой человек, иначе ваши несусветные обвинения повлекли бы за собой весьма серьезные последствия.
– Серьезные последствия? Ну, раз уж мы заговорили о серьезных последствиях, вот вам одно из них. Это Уилкс убил моего дядю Мэтта!
– Ну, это уж слишком! – вскричал Уилкс. – Я сроду не поднимал руку на человеческое существо!
Сенатор повернулся к Герти.
– Мисс Дивайн, этот молодой человек – ваш приятель. Не могли бы вы как-то призвать его к порядку?
Но Герти засмеялась и ответила:
– И не надейтесь, сенатор. Ребенок расшалился, и теперь его уже не обуздать.
– Ага, расписались в своем бессилии! – крикнул я ей.
– Еще бы. Почему я должна...
– Потому что отправитесь в тюрьму, вот почему, – заявил я.
– Не дождешься, – ответила она. – Сперва раздобудь улики. У тебя ничего нет.
– Вас не похищали! – напомнил я.
– Вот это уже серьезно, – признала Герти. – И в «кадиллаке» не один Уилкс раскатывал. Иногда и мне давали порулить. Как тебе понравилась моя шоферская фуражка?
Мысль о том, что зловещим «кадиллаком» управляла Герти в шоферской фуражке, а за занавесками на заднем сиденье было так же пусто, как у меня в голове, разозлила меня и наполнила чувством унижения.
– Ну, а как быть с убийством? – гневно спросил я. – Думаете, нет улик? Уилкс заплатит за это, да и вы все тоже. Соучастники!
– Кончай, Фред, – сказала Герти. – Уилкс никого не убивал. Посмотри на него. Он – кидала, а не мочила. Кабы этому кодлу надо было убить Мэтта, его убили бы сто лет назад. Но вместо этого они ждали целых пять лет, пока он сам откинется.
– Ну, довольно! – взорвался сенатор. – Сперва вы приходите сюда с байками о каких-то притеснениях, а когда мы предлагаем вам помощь, вдруг начинаете выдвигать дикие обвинения. Если вы тотчас не уберетесь, я вызову полицию!
– Я вам помогу, – ответил я. – Где телефон?
Мы осторожно попятились назад и очутились в приемной. Карен была напряжена, как перетянутая часовая пружина, лицо ее побелело, на скулах появились два маленьких багровых кружка. Она обвела глазами все это общество златоустов, но они молчали, и тогда Карен уставилась на сенатора почти так же, как птичка на змею.
В приемной было безлюдно. Секретарша заблаговременно покинула свой пост, Боба тоже след простыл. Я шагнул к письменному столу, но тут меня догнал сенатор.
– Я не хотел бы, чтобы вы использовали наш телефон для личных бесед, – сказал он.
– Что ж, позвоню откуда-нибудь еще, – ответил я. – Герти, вы идете с нами?
Она улыбнулась мне и покачала головой.
– Нет, я лучше останусь с этими пташками. Надо наметить общую линию щебетания. До встречи, Фред.
Мы с Карен попятились дальше. Герти стояла между Уилксом и сенатором, по-прежнему улыбаясь мне, а ее приятели имели весьма мрачный вид.
На миг мне показалось, что Герти гордится мною.
Глава 45
– Записка дяди Мэтта, которую принесла Герти, была поддельная, объяснил я Карен, пока мы дожидались лифта. – Им надо было подослать ко мне Герти, чтобы она меня обработала. Это она рассказала мне про ГПП и профессора Килроя.
– Я совсем растерялась, Фред, – призналась Карен. – Все так внезапно изменилось.
– У меня вся жизнь такая, – ответил я и принялся загибать пальцы. Сколько же ролей сыграл Уилкс? Стрелок – раз. Раввин – два...
– Раввин? Фред, ты точно здоров?
– В тот день, когда меня достали по телефону в твоей квартире, туда приходил раввин. Старик с окладистой бородой, который бормотал что-то нечленораздельное. Они знали, что я в доме, но в которой из квартир? Чтобы выяснить это, Уилкс загримировался и принялся стучаться во все двери, пока не нашел меня.
– А откуда они знали, что ты в здании?
– Проследили за мной от моего дома.
– А ты-то думал, это Джек. Считал, что он предал тебя. Ты должен извиниться перед ним, Фред.