— В любом случае, ты можешь ее снять.
Тони окидывает его оценивающим взглядом и ехидно улыбается.
— Только если ты снимешь свою.
— Моя не от Армани.
— А я стеснительный парень и не могу красоваться обнаженной грудью перед всеми. Но если мы будем на равных правах…
Стив только мельком кидает взгляд на обнаглевшего Тони, который, кажется, считает, что большие грустные глаза — признак невинности. Стив ничего не говорит, желая подержать в неведении. Все знают, что он — правильный парень и совсем не раскрепощенный. Но правда в том, что ему не сложно стянуть свою футболку — пусть Тони любуется. Стив не зря проводит в качалке так много времени, а для Тони это будет дополнительный пункт в списке, почему ему нравится Стив. Или единственный. Потому что, судя по высказываниям Тони, Стив ботан (кто бы говорил!), тихоня, житель библиотеки и моралист, воспитанный бабушкой. Откуда Тони про бабушку узнал, Стив понятия не имеет, но в детстве он ее очень любил. А на все расспросы Тони отвечает, что вид у Стива такой, будто ему не хватает вязаной шапки с помпончиком.
Дойдя до спальни, Стив сталкивается с самым сложным препятствием — Тони. Стоит им переступить порог комнаты, так к нему запускают руки под рубашку без какого-либо спроса. И это чертовски приятно. Тони быстрыми ловкими движениями расстегивает все пуговки и почти замирает, положив ладони на торс Стива, а затем медленно-медленно скользит ими по коже, целуя его в уголок губ.
Когда руки Тони добираются до пряжки ремня, Стив отстраняется.
— Ты что, в джинсах спать будешь?! — возмущается Тони и тут же смягчается. — Эй, я не собираюсь тебя насиловать. Ты мне нравишься, и я знаю, что ты не хочешь, чтобы все было быстро. Я не настаиваю на сексе. Я вообще его не хочу, — Стив удивленно приподнимает брови. — Ну, то есть хочу. И хочу с тобой. Но не сейчас. Я хочу, чтобы ты видел, что я настроен серьезно. Не настолько, конечно, чтобы перестать тебя лапать…
Стив смеется, бьет его по рукам, но целует в нос.
— Все, давай спать, — объявляет он, сам заканчивая возню с одеждой.
— Но обнять-то тебя во сне будет можно? — уточняет Тони, следуя его примеру.
— Конечно.
И уже через пять минут Тони пользуется этим разрешением по полной. Он обвивается вокруг Стива руками и ногами, а ладошки, что неудивительно, кладет ему прямо на задницу. От того, как тесно Тони прижался к Стиву, становится жарковато, и какой-то отдел мозга, отвечающий за возбуждение, уже жалеет о том, что Стив решил не торопиться с сексом.
Но это ведь к лучшему?
Он лежит так довольно долго, в отличие от Тони, который отключается сразу же. Сон Стива, наступив, кажется недолгим и некрепким, а когда он просыпается, Тони еще спит.
Стив ни разу не рисовал Тони, но в его работах всегда можно заметить намеки, отсылки, схожести. Теперь Стив наблюдает за спящим и думает, что зря не решался его изобразить. Тони красив. По-настоящему красив в том дьявольском смысле, от которого пробегают мурашки по коже. За ночь Тони откатился на другой край кровати. Наверное, как бы он ни изображал любителя обнимашек, привык спать один.
Он улыбается во сне, и между густых ресниц сквозь щелочки можно заметить, как он двигает глазами: видит какой-нибудь яркий сон. Стив еще несколько минут наблюдает за ним, а затем Тони морщится и просыпается.
— Привет, — шепчет Стив, встречая тепло бесконечно черных глаз. — Как спалось?
— Мне приснилось, что мой реактор был во мне. Он был моим… сердцем? — внезапно выдает он. — А ты был человеком из прошлого и не умел пользоваться интернетом.
Стив смеется. Видимо, образ тупого, которого он так долго пытался придерживаться, теперь будет преследовать Тони во снах.
Они спускаются вниз, обсуждая сон. Тони рассказывает о каком-то плене, о войне, сопровождая это взмахами рук и звуками в стиле «Бах!» — Стив с интересом слушает его фантазии, хоть они и немного бессвязны.
Тор ждет их на кухне, возясь у плиты. Локи, видимо, еще спит, когда они усаживаются за стол, споря о человеке, который якобы родился из Джарвиса.
— Слушай, ты, конечно, наделил его своими шуточками, но не может же он стать живым существом!
— Если наука пойдет дальше…
— Бред какой-то! — фыркает Стив. Тони изображает гримасу отвращения.
— Подумать только! Я же вчера хотел с тобой переспать, а теперь ты говоришь, что Джарвис не может стать человеком… Как я вообще мог запасть на тебя?!
— Меня больше интересует, как Стив запал на тебя, — басит Тор из-за плиты, и все смеются.
Дверь кухни скрипит, отворяясь. На пороге появляется Локи. Взлохмаченный и сонный, он шествует через кухню к плите, встает на цыпочки за спиной у Тора, пытаясь разглядеть, что тот стряпает, и тяжело вздыхает, роняя ему подбородок на плечо.
— Ты умеешь хоть что-нибудь, кроме блинчиков?
— А ты вообще умеешь хоть что-нибудь? — в тон ему поддразнивает Тор. Локи пихает его в бок, отстраняется и садится за стол.
— Все еще не могу поверить, что вы братья, — хмыкает Тони, игнорируя предостерегающий взгляд Стива.
— Не похожи? — Локи криво ухмыляется.
— Похожи… — протягивает Тони. — Только не друг на друга, а на супружескую пару. Все эти взгляды, прикосновения…
Локи изумленно вздергивает брови и, словно не веря, косится на Стива в ожидании опровержения. Стив не спешит спорить с Тони, но и соглашаться не думает.
— Еще слово, Старк, и будешь без завтрака, — заявляет Тор.
— Все равно не люблю завтракать! — смеется тот.
— Да какие прикосновения? — встревает Локи. Конечно, ему всегда нужно докопаться. — Мы же с детства вместе. Не удивительно, что нам вполне комфортно находиться в личном пространстве друг друга.
— Прикосновения очень близких людей и тех, кто испытывает сексуальное притяжение, — разные вещи.
Стив не выдерживает. Разоблачение Тора произойдет с минуты на минуту, если еще не произошло, но что такого сказать, чтобы это не выглядело странно и подозрительно?
— Да ну какая разница, Тони? — подает голос Стив. — Они же не родные! Так что это их дело, встречаться или нет. А если да, то ничего страшного!
На секунду возникает тишина, и только шум шипящего масла заполняет пустоту и раздражает в то же время. Локи непонимающе смотрит на Стива, Тони замирает, что-то переваривая.
— Вы не родные?
— Меня усыновили, — кивает Локи. — Когда я был младенцем.
Тишина захватывает очередную минуту торжества. Тони моргает.
— И… О… Вау, — он растерянно чешет затылок. — Давно знаешь?
— Пару лет, — Локи пожимает плечами. — Это ничего. В какой-то степени даже облегчение, что я не его родственник, — он, усмехнувшись, кивает на Тора, который сурово молчит, не решаясь ничего вставить.
Тони опускает глаза, словно стесняется что-то сказать.
— Слушай, я же пошутил насчет вас с Тором, — решается он. — Если у вас там что-то… Ну, это нормально. То есть, вы же не родные…
Очень плохая тема. Стив беспомощно наблюдает за диалогом, пока Тор подходит к столу и расставляет тарелки.
— Ну, честно говоря, — Локи хитро улыбается, — если бы мы не были братьями, я бы за ним приударил. А что? Он ответственный, заботливый, сексуальный и…
— Заткнись и жри, — грохочет Тор, ставя перед ним тарелку.
— И очень вежливый, — заканчивает Локи.
Тони скашивает взгляд на Стива, словно пытаясь сказать: «И когда все зашло настолько далеко?» Тор хмурится, но садится рядом с братом, а Локи посмеивается, будто все так и должно быть. Интересно, он в курсе о чувствах Тора и издевается или не в курсе и… в любом случае издевается.
Покидая Копенгаген, Стив отмечает для себя три вещи: он не слишком осмотрел город, завороженный Тони, он не совсем понял Тора, который в открытую отвергал любые попытки Локи пофлиртовать, и он уверен, что Локи не просто решил отдохнуть от Америки: у него есть причина остаться.