— Хочешь сказать это все из-за тебя?
Стив чувствует, как тело пронзает гнев. Ситуация с Тони внезапно становится такой далекой и неважной. Перед Стивом стоит человек, из-за которого его лучший друг лишился глаза.
— Думаешь, я хотел этого? — Локи горько усмехается, наконец, поднимая взгляд. Стив шагает к нему еще ближе и тихо произносит сквозь зубы:
— Если ты хочешь искупить вину, помочь ему или сделать его жизнь лучше, исчезни. И больше никогда не возвращайся. От тебя у Тора всегда проблемы.
Глаза Локи стекленеют, но его совершенно не жаль.
— Ты прав, — почти неслышно, но как-то злобно произносит он, отступает на шаг и повторяет: — Ты прав.
С этими словами он просто уходит. Стиву противно даже смотреть ему вслед.
~
Тони не слышно несколько дней. Он не звонит и не пишет. А с чего бы? Если бы Стив ему нравился, он бы и уйти ему не позволил. В университете они не пересекаются. За эти несколько недель занятий черчением Стив так привык к частому появлению Тони. К его дурацким шуткам, вредному смеху, высказываниям, которые были то ли гениальными, то ли безумными.
Стив скучает. Эта тоска, вызванная воспоминаниями об их уроках, заставляет его рисовать снова и снова. Иногда это абстракции в холодных тонах и с мрачным смыслом. Иногда это пейзажи темных улиц неприглядных городков. Иногда это люди, похожие на Тони редкими чертами. Но никогда, никогда в его работах не бывает настоящего Тони. Для него это поражение — отдать бумаге то, что так долго крутится в голове. С портретом Тони Старка он окончательно признал бы что-то. Что-то больше обыкновенной ребяческой влюбленности.
Несколько дней Стив пребывает в полном одиночестве. Тор куда-то подевался. Тони Стив написать боится. «А стоило бы извиниться», — думает он как-то вечером, глядя на мобильник, но абсолютно ничего не делает.
В комнате, освещенной лишь настольной лампой, темно. Стив рассматривает огромный лист бумаги, где ровными четкими линиями выполнен чертеж. Кажется, теперь любая прямая будет напоминать ему о днях, проведенных с Тони. Небо за окном беззвездное и пустое. Стив чувствует себя этим небом. Только у неба звезды скрывают облака. А он свои звезды потушил самостоятельно.
Телефон издает громкий пикающий звук, и Стив от неожиданности вздрагивает. Он ждал звонков или сообщений столько времени. То, что он кому-то нужен, уже кажется нелепым. Он резко берет телефон. Думает, вдруг это Тор решил поделиться, наконец, своими проблемами. Но на экране высвечивается имя человека, которого так страшно нарисовать, которому так страшно позвонить, и вот теперь Стив понимает, что ему страшно даже открыть это сообщение. Он чувствует себя маленькой пятнадцатилетней девочкой, которая впервые влюбилась и понятия не имеет, что с этим делать. Он нажимает на экран, и перед глазами появляется текст. Всего несколько слов, но Стив чувствует, как руки начинают трястись от злости.
«Не скрою, после того, что произошло, ты вызываешь у меня отвращение. Но все эти несколько дней меня терзало любопытство. Что это, черт возьми, было, Роджерс?»
Стив знал, что может вызвать в Тони удивление, испуг, желание оградиться, но отвращение — это слишком. Разве плохо, когда кто-то в кого-то влюбляется? Разве постыдно проявлять симпатию к кому-то, кто рядом? Да, это неловко, но это не отвратительно. Отвратительно это могло быть только для гомофобов, но Стив прекрасно знает, что Тони предпочитает, как девушек, так и парней.
«Это был поцелуй».
Он чувствует себя Тором, набрав это, но ничего другого в голову не приходит.
«Спасибо, кэп!»
Ответ приходит слишком быстро. Будто Тони сидит и сверлит телефон в ожидании сообщения. Думать об этом забавно, приятно, несмотря на то, что Стив «отвратителен». Да и Тони мог просто лазать с телефона в интернете.
Разговор не окончен, но и сказать особо нечего. Стив вздыхает, глядя в экран, мысли разбегаются, как волны от мяча, брошенного в воду. Не стоит писать никаких признаний или объяснений. Все и так очевидно.
Но Тони не очевидно, поэтому телефон снова мигает и пикает.
«Знаю, репутация у меня не очень, и никто не воспринимает меня всерьез. Но я не собираюсь быть твоей подстилкой, Роджерс, запасным вариантом или чем-то в этом духе. До сих пор не понимаю, как такому правильному мальчику взбрело это в голову».
Перечитав сообщение в третий, а потом в четвертый и пятый раз, Стив испускает вздох такого облегчения, что хочется на радостях броситься в пляс. Он быстро нажимает на кнопку вызова, подбадриваемый внезапной смелостью, и когда на той стороне слышится шум, сразу выпаливает:
— Так все дело в Торе!
— Дело не в Торе, а в том, как ты с ним поступаешь, — голос Тони напряжен и серьезен. Таким он, наверное, отдает приказы в своей компании, если вообще там появляется.
— Мы расстались, — выпаливает Стив, но не дает даже слова вставить Тони. — Мы расстались до того, как я тебя поцеловал. И я не стал бы делать ничего такого, будучи в отношениях. Не спорь, не обвиняй и не выдумывай про меня всяких клеветнических теорий. Я хороший парень. И я хочу пойти с тобой на свидание.
На той стороне раздается тихий смех.
— А еще ты очень скромный. И тараторишь, как Тайлер Окли, когда нервничаешь.
Стив фыркает. Если он просто назвал себя хорошим, то Тони зовет себя великолепием и совершенством. По сравнению с ним Стив действительно скромен.
— А ты ведешь себя, как скотина, когда нервничаешь. Исчезаешь и не пытаешься ни в чем разобраться.
— Ты тоже исчез. А еще твоя теория не сходится, — Тони замолкает на мгновение, и Стив знает, что он это специально, чтобы побесить. — Мы начали заниматься до того, как вы расстались. А если это все было затем, чтобы за мной приударить…
— Нет! — возмущается Стив, хотя понимает, что обманывает и себя, и Тони. — Я просто хотел… Меня тянет к тебе. Думал, мы могли бы стать друзьями.
Тони хмыкает.
— Дружба, начавшаяся со лжи — звучит не очень.
Стив закатывает глаза, но что бы Тони теперь ни сказал, он не сможет заставить Стива перестать улыбаться. Все намного лучше, чем он думал. Все намного лучше, чем он мог надеяться.
— Ты как-то говорил, что хотел бы правильного человека, — тихо начинает Стив. — Не знаю, подойду ли я, но мне хочется попробовать. Никакого обмана, попыток друг другом воспользоваться и отношений на стороне.
— Эй-эй, мы еще на свидание не сходили, а ты уже пытаешься повесить на меня обязательства! Притормози, ковбой.
— Так мы идем на свидание? — уточняет Стив, представляя, как сейчас искрятся черные глаза Тони.
— Я не знаю, — медленно протягивает он. — Не уверен, хочу ли… С тобой… Завтра в восемь вечера в «Алмодайн».
— Придешь? — с нажимом спрашивает Стив, ожидая конкретики.
— Возможно.
Он смеется и уже представляет, что у него будет самое ужасное свидание с самым ужасным человеком, но от этого перспектива не кажется менее заманчивой.
— И кстати, в следующий раз, когда захочешь меня поцеловать, — Тони понижает голос, и Стив нервно сглатывает, — не останавливайся сразу через секунду. Я бы хотел получать от этого наслаждение, а не психологическую травму.
— Психологическую травму?..
— Ты меня чуть со стула не снес. А еще напугал Джарвиса!
Стив закусывает губу, сдерживая очередной смешок, и шепчет:
— Я тебе сейчас открою маленькую тайну. Джарвис — голограмма.
— Джарвис — система!
— От этого он не станет пугливым.
Очень хочется увидеть Тони в эту секунду. Стив представляет, как он пробегает пальцами по столу, как презрительно кривляется или даже показывает язык.
— Ты меня недооцениваешь, — а теперь Стив представляет Тони, самодовольно запускающего руку в волосы и ворошащего их.