– Так! А если он хоть и похожий, но вообще чистый? За что брать и вязать? – Малович стоял мрачный и злой.
– Был бы человек, а статью ему найдём всегда. Чистый только Господь Бог. Прости меня, КПСС! А у любого другого можно найти гнильцу для срока. Просто надо уметь сделать человека виновным. – Похлопал его по погону Онищенко и ушел к себе. – Всё сделаем, не тушуйся раньше времени. Да из терпил наших тоже можно виноватых сделать. Ты-то пока не знаешь – как. А я давно умею. Не переживай. Всё будет так, как нам надо.
За месяц, в котором дни перетекали из одного в другой так лениво, как второгодник листает учебник в поисках станицы с противной и глупой задачей, Александр Павлович раз пять ездил домой к Комлевым. По вечерам мотался, естественно, когда они уже с работы приходили. Он пил с ними чай индийский, подружился с обоими и искренне увлеченно слушал историю их жизни до женитьбы и после неё. Лариса рассказывало о своих родителях, о том, почему у неё нет детей и про мужа Лёню. Так тепло она говорила обо всех его редких достоинствах, что Малович в эти мгновения замирал и вспоминал – было ли, рассказывала ли его Катя при нём о самом Александре Павловиче и об их прекрасной семейной жизни? Оказывалось, что жена об их любви и слова нигде никогда не выронила. Может, говорила о муже знакомым, но тайно и не известно что. Потом, после чаепития и бесед душевных он подолгу объяснял тонкости своей службы. Особенно напирал на то, что дело об ограблении Комлевых очень сильно бьёт сейчас по его карьере и авторитету. Ведь вещи найдены, что происходит не всегда. Обычно – многое из награбленного бандиты быстро успевают продать и тогда уже концы найти практически нельзя. А в данном случае милиция применила хитроумную тактику и вынудила бандитов придержать вещи с разбоя. А неохотно, но помогающие милиции спекулянты, вовремя сообщили, когда появились продавцы. Не сами грабители, а посредники. И как непросто было вытащить из них информацию о настоящих преступниках. А вот теперь дело находится в зависшем состоянии и авторитет Маловича, а также возможность его скорого повышения в звании тают на глазах. Малович замолкал и грустно глядел в окно. Дело-то в действительности он сделал, а формально выходит, что нет.
Но действовала его печаль только на Леонида. Он наливал стопку коньяка и произносил тост за Александра Павловича, мастера своего дела, благодарил его и зарайскую милицию в лице Маловича. В конце визита офицер почти жалобно просил Ларису войти в его нелепое положение и подписать результаты опознания. Но она смеялась кокетливо и закатывала устало глаза.
– Да какая загвоздка-то, товарищ лейтенант? Вы же все прекрасно умеете. Я про Вас узнавала в милиции. Там говорят, что вы специалист высшего класса. Да и дело-то пустяковое. Нашли двоих, найдите и настоящего третьего.
А муж Леонид, когда провожал Маловича до двери, закрывал её с обратной стороны и на улице шепотом разъяснял Александру Павловичу, прижав руку к груди.
– У Лариски принципиальность – это наследственное. Мать такая же. Бабушка. Весь род по женской линии. Вот подавай ей в лучшем виде правду и справедливость, и без вариантов! Не добьется здесь, так дойдёт до первого секретаря ЦК. Ей и Вас жаль. Вы ей по душе. Она говорила. Но преступник-то, действительно, был не этот рыжий. Другой. Мне то по хрену. Вещи нашли. Двоих посадите. Третьего потом найдёте. Но без неё один подписать опознание не могу. Не жизнь мне тогда дома. Она считает, что я тоже за чистую справедливость жизнь отдам.
– А ты не готов отдать, да? – улыбнулся Малович.
– Да случай не тот, – тоже улыбнулся Лёня. – Вот за то, чтобы власть поменять и умных посадить на верхушку – головой бы пожертвовал. Хреновая у нас власть. Кричат о любви к народу. А мы для власти – бараны и ли просто трудовые руки- ноги. Но я Вам этого не говорил. А то посадите ещё как антисоветчика.
– Этим КГБ увлекается. А я бандитов ловлю, – Малович пожал ему руку и уехал. Теперь ему всё было понятно. Женщина зла милиции не желала, но имела большой недостаток – повышенную принципиальность. Придраться не к чему.
Сержанты, преданные Онищенко, искали в шалманах и даже на зонах человека, похожего на Андрея Прибылова. Начальник им фотокарточки раздал. Но ничего не получалось. Дело остановилось и грозило Маловичу серьёзными наказаниями от генерала. По документам, не подписанным потерпевшими, выходило, что он совершил документальный подлог. А это штука опасная. Дискредитация власти её же представителем. Подсудное дело. С Катериной отношения испортились, хотя брат её был в безопасности. Она тоже ждала. Пока дело не закрыли, тот же Онищенко мог разозлиться и вытащить Андрея из Челябинска, да поставить его на опознание. Поэтому жить Малович уехал во Владимировку. К родителям. Сорок километров всего. На мотоцикле за двадцать минут добирался. Но на душе, где теплилась надежда, всё равно было погано, как в неухоженном общественном сортире городского парка.