Андрей положил со сковородки также себе, потом они ели молча, перебрасываясь короткими фразами. Чувствовалось, что оба устали за день.
Кристина потом направилась в ванную, включила полный напор, что-то оттуда неразборчиво зачирикала. А Андрей планировал завтрашний день.
Потом согнутым пальцем постучал в дверь ванной и вошел, не дожидаясь приглашения. Кристина лежала, раздевшись догола, и нетерпеливо следила, когда же вода наполнится хотя бы до уровня груди - согреться! Пузырилась пенка.
- Плохой напор! - начала она, когда Шальнев открыл дверь.
- ... Да уж не царские палаты! - передразнил ее Андрей. - Между прочим, я тоже хочу принять ванну перед сном! - он залез в воду к Кристине, валетом. - А вот так она быстрей наполнится!
И действительно.
- Ну ты жеребец! - фамильярно, по-домашнему пробормотала Кристина. Чего там! Насмотрелась более чем за сегодня...
- Спинку потереть? - улыбнулся Андрей.
В спальне у хозяина дома отыскалась початая бутылка - осталась от застолья с предыдущей дамой...
- Будешь?
- Это еще что за дрянь?!
- Ликер, мятный, - прочитал этикетку Шальнев. - Распробуешь?
- Не люблю ликеры.
- У меня ничего другого нет.
- Тогда уж лучше чаю принеси.
Андрей намеревался за этаким легоньким трепом под ночное чаепитие растеребить Кристину на тему о секте "Легион" и деле, которое вел Мешков, но вернувшись с чайником и чашками, он увидел, как девушка спит, накрывшись тяжелым одеялом, приткнувшись лицом к стене.
Тогда Андрей поставил поднос на стол, снял халат и лег рядом. Сон вскоре сморил его.
По Донскому лесопарку сновали оперативники из районного угрозыска, ведомые своим шефом, маленьким сутулым мужичонкой по фамилии Андриасян. Но больше всех суетились представители прибывшей из города бригады Тарасова -овчарка Фокс и кинолог Зайцев. Обнюхав всю оцепленную территорию, Фокс поволок своего хозяина в сторону дороги.
Минут через двадцать оба, собака и человек, вернулись взмыленные. Собака скулила, кинолог сквозь зубы матерился. Еще через десять минут Зайцев протянул Тарасову "акт о применении служебно-розыскной собаки", заполненный размашистым подчерком на помятом листке в клеточку, из которого следовало отсутствие результатов. В это время Тарасов, эксперт Минин и капитан Савельев вместе со криминалистом Марьенко осматривали место происшествия.
На связанном из стволов молодых березок импровизированном кресте обвис обнаженный труп. Из распоротого живота мертвеца наплыла черная, уже частично свернувшаяся кровь. Между ног вместо гениталий свисала отвратительная, иссиня-багровая бахрома. Желто-розовый, лишенный плоти позвоночный столб, поднимавшийся, казалось, из самого центра грудной клетки, подпирал круглый шар головы с неестественно выпученными побелевшими глазами.
На небольшом участке было не протолкнуться: стояла машина "Скорой", две патрульные машины, микроавтобус с надписью "Прокуратура" на боку, а неподалеку от поляны, где был обнаружен труп, теснились зеваки.
Один из полицейских, грубовато отгонявший зевак с места происшествия, обратился к Тарасову:
- Тело обнаружил некий Геннадий Степченко, смотритель заповедника, проезжавший мимо на машине.
- Передайте его капитану, - задумчиво сказал Тарасов и кивнул на Савельева, - а остальным лучше разойтись. Попросите всех удалиться.
Старшина козырнул, а Савельев, уведя пожилого мужчину лет пятидесяти пяти в сторону и открыв папку на багажнике машины, стал записывать объяснения смотрителя.
Эксперт Александр Минин, деловито всматриваясь в алебастровое лицо трупа, фотографировал тело.
Началась обычная процедура осмотра места происшествия.
Тарасов переминался с ноги на ногу на круглой площадке, стороны которой были тщательно размечены невысокими столбиками с натянутой между ними тонкой проволокой. У него создалось впечатление, что площадка точно ориентирована по сторонам света, но проверить это было пока невозможно из-за отсутствия компаса. Валун был расколот надвое.
Он стал исследовать стволы березок, ветки, осматривать крест. Встал, отошел от трупа, расширяя радиус осмотра. Потом обернулся:
- Валя, подойди!
Юрий подозвал криминалиста научно-технического отдела Марьенко, и они вдвоем рассматривали, а затем фиксировали странные следы, обнаруженные Тарасовым. Марьенко фотографировал эти следы по правилам масштабной съемки. Потом они присели на корточки и осторожно удалили из обнаруженных следов прутики, травинки, листики. Укрепив грунт, а иными словами, побрызгав на следы из пульверизатора специальным составом - растворенным в ацетоне целлулоидом. Когда эти приготовления закончились, Марьенко залил следы гипсовым раствором. Через примерно двадцать минут гипсовые слепки были готовы и уложены сначала в целлофан, а затем в емкость с упаковочной стружкой. Тарасов и Марьенко перешли к другой цепочке ног - следы отчетливо были видны на сыром песке.