Здесь резонно ты спросишь: все это зачем?
Чтоб коза не сказала ни слова нам всем.
Не жена твоя утром разбила кальян,
И не верь пустомеле-козе, будто пьяной…
…Был Гобад этой новостью просто огрет.
— Не могу я поверить, что весь этот бред
Вы придумали вместе зачем-то всерьёз…
Огорчился Гобад и расстроился прямо до слёз.
— Не могу больше жить я в семье дураков.
Я оставить жене все наследство готов.
В город старый теперь я с котомкой уйду…
— Что ж сынок, коль тебе стало жить с нами невмоготу,
Отправляйся! Но ждать тебя будем всегда!
Обещай, что обратно вернёшься! — Едва ль!
Я вернусь, только если кого-то найду вас глупей.
Если нет, никогда не вернусь. Хоть убей!
Часть 2 «Кувшин»
Взяв котомку и в туфли плетеные ноги обув,
В город тот, что построил надёжный и пористый туф,
Через гору и зной наш Гобад все ж добрался.
У базара, где тень притулилась, и ветер слегка мог обдуть,
На скамейку из глины он плюхнулся, будто на пуф.
Из калитки напротив тут вышел старик.
А Гобад от жары головою поник.
— Ты, я вижу, не местный, водицы желаешь?
— Да, отец, я бы выпил наверное целый ледник!
Вынес добрый старик котелок через миг.
Котелок был огромный, чуть меньше ведра,
И холодный, и полный. Как горная речка, вода
Полилась прям Гобаду в иссохшие губы.
Но сегодня судьба не была так щедра -
Выдав пару желанных глотков иль всего полтора,
Котелок вдруг иссяк, стал предательски пуст…
Почему же так мало воды
котелок ваш вместил толстопузый?
И Гобад заглянул внутрь, в посудины медной утробу:
А на стенках — лишь накипь за долгие годы. Аж пуд!
Сталагмитом шершавым и жёстким котёл был раздут.
Взял Гобад тот горшок и спустился к арыку молчком.
Туфом накипь отбил и очистил все стенки песком.
А хозяин был чистым горшком огорошен приятно:
Послан нам человек,
соскребающий порчу с посуды бруском
Туфа! До сих пор этот метод нам был не знаком!
Утром все горожане толпились на площади у фонтана -
Принесли котелки, чтоб Гобад их почистил. Туман
Брал Гобад за горшка оживление.
Вскоре ушлый Гобад до отказа набил свой карман
И наполнил в конце чемодан.
Заработал все я без обмана!
И клянусь на Коране,
тут глупее родни моей все горожане!
И пошёл в город северный наш блудный сын.
Город тихо лежал на покрытой снегами вершине.
Со сторон разных ветер дул ледяной,
Создавая причудливо розу иль георгину…..
Горожане из-за мороза невинно все время болели ангиной.
И по улицам люди ходили, накрывшись периной,
Дырку вырезав для головы в середине.
На костре грели блюдца, тарелки из глины
И крепили веревкой их к телу — на грудь или спину -
Чтоб согреться. Гобад между делом спросил:
— Разве вы не слыхали о старинном иранском корси?
— Нет, не знаем мы слово корси на фарси……
— Это что? — нам скорее изобрази!
И тогда наш Гобад от стола ножки взял и скосил,
А потом он слепил очажок для углей из податливой глины,
Ну и сверху тот стол низкий водрузил
И накрыл его толстой цветастой периной…
Люди тут же за стол сели греться скорей,
Ели, пили и спали. «Корси, нас согрей!» -
Говорили они, обнимая Гобада.
— Ты всех наших умельцев стократно мудрей!
Смастери нам корси в каждом доме быстрей!
А по мере того как мороз свирепел,
Горожане платили Гобаду щедрей и щедрей…
Так Гобад строил печки в домах до весны.
— Я скучаю по всем моим нежно любимым родным…
Не такие они дураки по сравнению с местными,
Если честно, -
Говорил так Гобад на чужбине, замерзнув и приуныв,
И решил он вернуться обратно, в свою часть страны.
По дороге стоял город, важен и стар,
И решил наш Гобад заглянуть на базар,
Чтоб душистого чаю из трав там отведать,
В чайхане клокотал и пыхтел самовар…
Дом богатый поодаль стоял, у открытых ворот
Там толпился, шушукался местный народ.
Оказалось, что домом владел губернатор.
Не надеялся он на счастливый исход.
Дочь его из кувшина пыталась достать утром сыр,
И застряла рука ее там, не помог даже жир -
Им советовал смазать кувшин их мудрец самый старый.
Он прочёл сотни книг философских прямо до дыр,