Хэтти очень смутно сознавала, что бредет посередине пустынной улицы. Зрачки, затянутые молочной мутью катаракты, мало что различали, но Хэтти упорно вглядывалась в свои ноги в тапочках. Зрелище казалось ей восхитительным – ей чудилось, будто она летит во весь опор. Она сбежала из дома добрых пятнадцать минут назад и за это время преодолела полтора квартала. Тонкий ее халат парусил на ветру. Хэтти не чувствовала ни холода, ни хлюпанья промокших в слякоти тапочек. Она была свободна.
Салли не улыбалось с утра пораньше гоняться за кем-то, но он порадовался, что гнаться надо именно за Хэтти – пожалуй, единственным человеком в Бате, кого он сможет настигнуть, не угробив окончательно колено. С той минуты, как мисс Берил заметила Хэтти, та проползла еще двадцать футов и сейчас находилась ровно напротив дома. Один ее шаг, прикинул Салли, составляет дюймов шесть от силы, но Хэтти старательно семенила, то и дело невидяще оглядываясь назад – нет ли погони. И не заметила, как Салли настиг ее и пошел рядом.
– Привет, старушка, – сказал он.
Хэтти негромко вскрикнула и засеменила чаще, точно переключила режим на беговой дорожке.
– Из дома сбежала?
– Кто ты? – спросила старушка. – Судя по голосу, чертов Салли.
– Угадала с первого раза, – ответил Салли.
На Главную свернула машина, двинулась в их направлении. Салли жестом показал водителю, чтобы объехал.
– Куда прешь по тротуару! – крикнула Хэтти, услышав шум мотора.
– Куда собралась? – поинтересовался Салли.
– В Олбани, к сестре, буду жить с ней, – честно ответила Хэтти, поскольку таков и был ее план, самый очевидный изъян которого заключался в том, что сестра ее умерла двадцать лет назад. Вдобавок Олбани в другой стороне.
– Давай подвезу, – предложил Салли. – Так будет быстрее.
– Давай.
Салли направил старушку к подъездной дорожке мисс Берил, куда они и прибыли несколько минут спустя. С крыльца за ними наблюдал Клайв-младший. Не успел он ничего сказать, как Салли прижал палец к губам и указал на его машину, до нее было ближе. Клайв кивнул и ушел в дом за ключами. Салли усадил старушку на заднее сиденье, обошел вокруг машины и сел рядом с ней. Вернулся Клайв-младший, завел мотор.
– Кто за рулем? – Хэтти, прищурясь, уставилась на водителя.
– Я, – заверил Салли.
Хэтти по голосу определила, что он сидит рядом.
– Кто здесь?
– Я, – повторил Салли. – А ты думала кто?
– У меня ноги замерзли, – наконец заметила Хэтти и расплакалась.
Салли снял с нее тапочки. Ноги были мокрые и ледяные. На заднем сиденье Клайв-младший оставил свитер, Салли растер им костлявые стопы старухи.
– Кто за рулем? – спросила Хэтти.
– Я, – сказал Салли. – Сколько раз тебе говорить? Мы уже почти приехали.
Салли велел Клайву-младшему припарковаться позади закусочной и посидеть с Хэтти, пока он сходит за Касс. Сыну мисс Берил не очень-то хотелось оставаться в машине со старухой – в отсутствие Салли трудней доказать, что Клайва здесь нет и не было.
– Мне надо заправиться, старушка, – пояснил Салли перед уходом. – Жди здесь.
– Здесь, – повторила Хэтти, шевеля пальцами ног в теплом кашемировом свитере Клайва-младшего.
В закусочной Касс принимала заказ у двух сидящих за стойкой мужчин, Салли их видел впервые. Он дождался, пока Касс закончит.
– Как настроение? – спросил он, когда она, как обычно, поставила перед ним чашку кофе.
– Поганое, – ответила Касс. – Как всегда.
– Вот и славно, – сказал Салли. – А то было бы жаль тебе его портить.
– Невозможно, – парировала Касс и подозрительно нахмурилась, будто понимала, что еще как возможно. Машинально посмотрела вглубь зала и на соседние комнаты, где они с матерью жили. – Господи, что? – Касс отпрянула от стойки.
– У нее все в порядке. – Салли предостерегающе поднял руку. – Сидит в машине у Клайва Пиплза.
– Я ей шею сверну. – Испуг Касс мигом сменился гневом, она выбежала из-за стойки. – Идем, поможешь.
Салли не сдвинулся с места. Старая Хэтти разъярится, и ему не хотелось этого видеть. В прошлый раз, когда он вернул ее домой, она обозвала его “выпердышем” и попыталась лягнуть. Старушка четыре раза сбегала из-под дочернего надзора, и трижды ее возвращал Салли. К счастью, Хэтти не помнила его былые предательства. Только далекое прошлое виделось ей ясно и живо. А недавние вероломства она забывала тут же.
Салли зашел за стойку, повязал фартук, кивнул Руфу.
– Похоже, Руфус, мы с тобой остались вдвоем, – сказал повару Салли.
Руф длинной лопаточкой выложил на тарелку два жареных яйца. На тарелке уже лежали картофельные оладьи и треугольные гренки с краю. Два ловких движения – и повар наполнил еще три тарелки, после чего наколол четыре чека на штырь-подставку.