– Не переживай из-за снегоуборщика. – Салли вновь уставился в карты. – Я, кажется, знаю, где он его прячет.
Олли Куинн спал, запрокинув голову и раскрыв рот; когда Карл вернулся за стол, начальник полиции, всхрапнув, проснулся и потер глаза.
– Почему она голая? – спросил он, уставившись на девицу.
Салли бросил Диди рубашку Карла Робака, и она неспешно оделась.
– В смысле – почему она голая? – удивился Карл Робак.
Олли вздрогнул.
– Господи Иисусе, – сказал он. – Ты тоже голый.
– Почему бы и нет, черт побери? – спросил Карл. – Почему бы мне сегодня не лишиться вообще всего, в том числе и трусов?
Карл имел в виду сорвавшуюся сделку по строительству луна-парка (он так и знал, что ничего не получится) и Клайва-младшего, этого поца, вопросы к которому есть у каждого жителя Бата, а он смотался на Багамы. Правда, шептались, будто ни на какие Багамы он не улетел, а просто сбежал.
– Ты заснул, когда я рассказывал о лошадях, – сказал Карл начальнику полиции. – Но раз уж ты проснулся, я закончу.
– Спи дальше, – посоветовал Салли. – Никто не хочет слушать рассказы Карла о том, как ему повезло.
– Десять корпусов, – произнес Карл, решив продолжить с того самого места, на котором остановился. – Он опережал всех на десять чертовых корпусов, когда вошел в тот дальний поворот.
Олли Куинн мгновенно заинтересовался рассказом.
– И угадай, что произошло, – сказал Карл.
– Его пристрелил снайпер с трибуны, – предположил Салли.
Карл – он как раз добрался до самого ошеломительного момента – сердито взглянул на Салли.
– Давайте я вкратце расскажу, чем все закончилось, – предложил Салли. – На последнем этапе лошадь Карла опередили, а он уверен, что уж с ним-то такого случиться не должно. Правда, обычно и не случается.
Карл повернулся к Олли Куинну с видом репортера, который только что узнал, что конкуренты пронюхали о сенсации раньше него.
– И на последних двухстах ярдах он уступает десять корпусов! – сообщил он начальнику полиции.
Олли Куинн казался разочарованным, будто ждал иного конца или предпочел бы версию Салли со снайпером.
– Можно подумать, он впервые увидел скачки, – заметил Салли. – Он просто не любит, когда удача отворачивается от него хотя бы на минуту.
– Мало того, что я проиграл последние деньги, – продолжал Карл, возвращаясь к картам, – так еще проиграл их самому глупому человеку в Бате.
– Я же говорил, Салли сегодня везет, – напомнил им Олли Куинн, обвел мутным взглядом вещи на столе, в том числе и протез Уэрфа. – Чей это пистолет?
– Твой, – сказал Карл, он разоружил спящего начальника полиции перед тем, как пришли Ральф и Уилл. – Это твоя доля.
Олли Куинн проверил кобуру – там было пусто – и понял, что это правда.
– Мне следовало прекратить эту игру еще два часа назад, – сказал он.
– Если мы доиграем хотя бы этот кон, в этом не будет нужды, – сказал Карл и добавил, обращаясь к Салли: – Не можешь срать – слезай с толчка, так и передай своему адвокату.
Уэрф, полусонный, бросил карты на середину стола.
– Пьяным я играю лучше. – Он отпил газировки.
– Не намного. – Салли поднял ставку.
– Мы пришли передать, что Питер перевез вещи, – сообщил Ральф. – И сказал, что можно разгружать.
– Ладно, иду, – ответил Салли. – Подождите минутку, хорошо? Я скоро.
– Только недолго. Мы будем снаружи. – Ральф махнул Уиллу, чтобы шел за ним.
В баре Ральф – больше всего ему хотелось выйти на улицу, вдохнуть чистый холодный воздух – усадил Уилла на табурет и заказал газировку.
– Мальчонке нельзя за стойкой, – сказал им толстый бармен. – Извините. Таков закон.
– Ладно, – виновато ответил Ральф.
Вера – ее оставили на ночь в больнице, чтобы понаблюдать, – наверняка пожелала бы знать, в своем ли он уме, раз усадил внука за барную стойку, и Ральфу пришлось бы признаться, что он не подумал. Хорошо еще, Вера не видела, что творится в соседней комнате. Она неделю распиналась бы о падении нравов – и была бы права. Надо будет предупредить Уилла, чтобы не рассказывал ей об увиденном, подумал Ральф.
– Постой здесь, – сказал он Уиллу, – нам сейчас принесут газировку.
В соседней комнате загалдели, послышался скрип стульев. Первым вышел Олли Куинн, на ходу пряча револьвер в кобуру, за ним Салли с пачкой купюр в одной руке и протезом Уэрфа в другой. Салли поставил протез на барную стойку, сунул деньги в карман штанов и усадил Уилла на табурет в тот самый миг, как вернулся Малыш с газировкой.