Радовало не только это. Ему наконец везет. У него остаются те деньги, которые принесла ему тройка, и еще пятьсот долларов, сегодняшний выигрыш в покер. Не бог весть что, но завтра можно будет съездить к Гарольду Проксмайру, отдать ему полторы тысячи за пикап, этого хватит на пару месяцев. И еще останется на оплату за первый и последний месяц в новой квартире, которую Салли пока не нашел. Если удача не отвернется, Майлз Андерсон в ближайшее время не нагрянет проверить, как продвигается ремонт. За пару недель Салли наверстает упущенное, раз Руб снова в строю. Питеру удалось убедить Майлза Андерсона, что все будет сделано. Пожалуй, разумнее перепоручить ремонт Питеру. И если будет снег, Салли сможет себе это позволить. Или даже если снега не будет. Карман его штанов приятно оттягивала пачка купюр. Он еще их не пересчитывал. Может, там даже больше, чем он полагает.
Салли, вздрогнув, очнулся и увидел, что половину коробок в гостиной уже разобрали и книжные шкафы, уходящие под потолок, заполнены книгами. Тоби Робак, босая, с мокрыми волосами, в джинсах и спортивной фуфайке, стоя на стуле, расставляла на верхних полках тома, которые подавал ей Питер. Из пустых коробок они выстроили стену, отделявшую их от Салли. Первым его пробуждение заметила Тоби Робак.
– Салли, – сказала она. – Как ты умудрился заснуть сидя, да еще в такой позе?
Салли уже об этом жалел – по крайней мере, что не проснулся раньше. Он спал, откинув голову на стену, и шея затекла.
– Здравствуйте, миссис Робак, – сказал он, силясь размять шею.
Тоби многозначительно посмотрела на него.
– Не надо тыкать меня тем, что я миссис Робак, – весело проговорила она. – Ты сам записной грешник.
– Это было давно. – Салли встал, проверил колено. – Я слишком устал грешить.
– Я об этом и говорю. Не осуждай тех, у кого еще остаются силы.
Тоби посмотрела на Питера – судя по его виду, сил у того почти не осталось. “Внешность обманчива, – подумал Салли. – И минимум две женщины со мной согласятся”.
– Я ничего не сказал, только поздоровался, – ответил Салли. – Если решите пожениться, дайте знать. Я поведу невесту к алтарю.
– И не притворяйся, будто ты одобряешь, – продолжала Тоби Робак. – Это еще хуже.
Салли неуверенно согнул колено.
– Ничего не понимаю. Одобрять нельзя, не одобрять тоже нельзя. Что же тогда, черт возьми, мне прикажешь делать?
– Порежь коробки, – предложил Питер. – Ножницы за тобой на столе.
– Все не выбрасывай, – попросил Салли и взял ножницы. – Я скоро тоже переезжаю.
– Парочку приберегу, – пообещал Питер. – Тебе ведь этого хватит?
– Жаль, я раньше не знал, что тебе нравятся зубоскалы, – сказал Салли Тоби Робак.
– У него есть и другие достоинства, – ответила Тоби. – Если бы мне нравились только зубоскалы, я бы влюбилась в тебя.
Закончили они через полчаса. Теперь, когда книги стояли в шкафах, а разрезанные коробки лежали стопкой на полу, комната снова казалась пустой.
– Тебе понадобятся еще кое-какие вещи, правда же, – сказал Салли.
Из кухни донесся голос Тоби:
– Например, сковородки, кастрюли, тарелки, стаканы и столовые приборы.
– У меня все это есть, – продолжал Салли. – Хочешь, завтра перевезем.
– А ты чем будешь пользоваться? – удивился Питер.
– Я не ел дома уже лет пять. – Салли, надел куртку и перчатки и собрался уходить.
– Жалко, – сказала Тоби с порога кухни.
– Не очень, куколка. – Салли подошел к окну. На улице было темно, но Салли разглядел внизу, возле тротуара, очертания спортивной машины Карла Робака.
Питер тоже накинул куртку:
– Я тебя провожу. Все равно надо закрыть прицеп.
Салли вновь обвел комнату взглядом. Даже пустая, она казалась уютной. Камин в окружении книг. Когда они утром смотрели квартиру, Салли об этом не думал, не представлял, как все может выглядеть.
– Тебе здесь будет удобно, – произнес он. – Привези завтра мать, пусть посмотрит. Ей станет легче.
Питер кивнул:
– Ничто не успокаивает ее так, как книги.
– Значит, ей здесь понравится. Тут настоящая библиотека, – заметила Тоби Робак.
Слово “библиотека” она произнесла как “библютека”, и Салли заметил, что Питер улыбнулся.
Салли первым, держась за перила, шаг за шагом сошел по темной лестнице, сначала вставал обеими ногами на одну ступеньку, потом спускался на следующую. Что на меня накатило, дивился он, зачем я тащил вверх по лестнице тяжеленный дубовый стол? С другой стороны, а что на него накатило, когда на прошлой неделе он врезал полицейскому или сегодня Карлу Робаку? Величайшей загадкой жизни для Салли по-прежнему оставалась загадка собственных поступков.