Клайв-младший уставился на свои руки.
– Ты слишком строга к людям.
Мисс Берил вынуждена была согласиться, что, пожалуй, так и есть. Клайв-старший тоже не раз говорил ей об этом; того же мнения держалась и миссис Грубер. Как и легион ее восьмиклассников, чьи посредственные усилия она вознаграждала посредственными оценками.
– Разве я плохо с ней обошлась? – спросила мисс Берил. – Если так, прошу прощения. Да и какая разница, что я о ней думаю. Не я же на ней женюсь. Главное, чтобы она нравилась тебе.
– А она мне нравится, – ответил Клайв-младший, и в голосе его, как в детстве, сквозило упрямство. – Я люблю ее, – добавил он, положил обломки, которые пытался соединить, на пол, к покалеченному стулу, забрал у нее альбом и принялся с такой нежностью поглаживать большим пальцем его рубчатую обложку, что мисс Берил пожалела сына.
Она встала из-за стола, взяла свою чашку и блюдце.
– Рада за тебя, – сказала она. – Есть вещи похуже любви. Дай мне минуту, и я что-нибудь вспомню.
Она хотела пошутить, но произнесла это с такой убежденностью, что даже удивилась. Почему она так сказала? Она ведь не сомневалась, что если бы Одри Пич не впечатала Клайва-старшего в лобовое стекло учебной машины, они с мисс Берил по-прежнему были бы счастливо женаты и удивительная любовь Клайва-старшего к ней по-прежнему составляла бы суть ее жизни, как ныне память о нем. Мисс Берил недоумевала, отчего вдруг пожалела о том, что любила и была любима.
Клайв-младший наклонил голову набок.
– Кажется, я ее слышу, – сказал он.
Мисс Берил покачала головой и большим пальцем указала на потолок. Клайв-младший слышал не что иное, как тяжелый топот Салли. Последние минут десять она несколько смутно сознавала, что у него жужжит будильник, – на кухне это было слышно не так громко, как в гостиной. Клайв-младший, видимо, вообще этого не слышал, и мисс Берил мысленно улыбнулась. Ее способности – по крайней мере, одна из них – не стали слабее.
Клайв-младший посмотрел на потолок, и взгляд его потемнел; вместе они слушали, как шаги Салли пересекают потолок по направлению к верхней ванной. Это значило, что сейчас их давний спор возобновится.
– Ты подумала… обо всем? – спросил Клайв-младший. – Я знаю, тебе этого не хочется, но дом надо продавать, пока это еще можно сделать.
– Ты прав, – согласилась мисс Берил. – Мне этого не хочется.
– Ма, – сказал Клайв-младший, – позволь мне кое-что объяснить. Если завтра ты заболеешь и тебя положат в больницу, продать дом уже не удастся. Закон не позволит. Дом надо продавать, пока ты еще здорова. А продать его, чтобы избежать убытка, тебе не дадут.
– А если я продам его тебе и назавтра ты заболеешь?
Клайв-младший потер виски.
– Ма, – ответил он, – надо трезво оценивать ситуацию.
Мисс Берил вздохнула. Она трезво оценивала ситуацию. Ей не требовалось ничего объяснять. Ей просто не хотелось уступать Клайву-младшему, обычно в спорах она легко брала над ним верх.
– Я приму твои слова к сведению, – сказала она, надеясь, что на какое-то время сын довольствуется обещанием.
– И как насчет верхнего этажа? – продолжал Клайв-младший, заговорщицки понизив голос, точно подозревал, что Салли, прижавшись ухом к батарее, подслушивает их разговор. Под “верхним этажом”, Клайв-младший всегда имел в виду Салли, равно как тот называл Клайва-младшего не иначе как Банк. – Новый год – самое время начать новую жизнь.
– Меня и старая устраивает, – ответила мисс Берил.
– Ты же обещала…
– Я обещала подумать, – перебила мисс Берил.
– Ма, – сказал Клайв-младший, – оставлять дом само по себе опасно, но Салли и подавно должен съехать.
Над их головой, словно знак свыше, спустили воду в унитазе. Мисс Берил улыбнулась с досадой – и вновь устыдилась.
– Тебе нужны еще доказательства? – Клайв-младший тоже улыбнулся, на этот раз самодовольно. – Даже Бог соглашается.
– В туалете был не Бог, – напомнила мисс Берил. – А одинокий, упрямый, невезучий человек.
– И его невезение рано или поздно коснется тебя, – не сдавался Клайв-младший.
Мисс Берил вздохнула. Разговор развивался предсказуемо, как почти все разговоры с сыном. Сейчас Клайв-младший укажет ей на то, что Салли уже сжег один дом, в котором квартировал.
– Он уже сжег один дом в Бате, – напомнил Клайв-младший. – Видела бы ты, что творится наверху. Повсюду сигаретные подпалины. Свежие, ма.
Ну вот и очередной аргумент, с которым мисс Берил не могла не согласиться. Да, Салли курит, забывает тушить сигареты, они у него падают из пепельницы на пол, закатываются под диван, – быть может, он иной раз и засыпает, дымя сигаретой. Клайв-младший клялся, что видел у Салли даже на наволочках бурые дырки от сигарет.