— Мне… И не только мне… Ну почему? Почему? — с неожиданной страстью сбивчиво заговорила гостья. — Почему вы тогда не выбросили его в окно?.. Вот где его теперь искать?!
— Водички принести? Или чего покрепче?
— Покрепче… — снова обмякнув, шепнула она.
Принёс чего покрепче. Глотнула, ожила.
— Понимаете… — залепетала, как в бреду, умоляюще тыча в сторону Нестора ополовиненной стопкой (чуть не расплескала, дурёха!). — Все объекты третьего поколения уничтожены… а следующая партия так и не возникла… В других городах возникла, в нашем — нет! Вы понимаете, что это значит?
— А что это значит? — туповато переспросил он.
Допила до дна, закашлялась.
— Это значит… что один из них уцелел… И по всем раскладкам получается, что ваш…
— И чего?
— Того, что наше отделение могут теперь просто ликвидировать! Все без работы останутся! И я, и…
На широкое чело Нестора набежала тень. Значит, пока Куклёнок цел и невредим, новое поколение дурилок в городе не появится. А каша-то, выходит, заваривается крутая… Ну Аля — ладно, Аля — мелкая пташка… А вот тот, что в учреждении за столом сидел в кабинете, — тому как? Попринимал пацанов на работу, а работы-то и нет.
Тем временем Алевтина Валерьевна окончательно пришла в себя. Лицо её стало строгим, взгляд — решительным. Резко выдохнула, вернула стопку.
— Включайтесь в поиск! — не попросила, а скорее приказала она.
— А я-то чего… У вас вон и так людей…
— Заплатим по высшему разряду. Даже если не найдёте.
— Нет, но… с чего вдруг?
— С того, Нестор Маркелович, что у него к вам какая-то тяга. Вспомните: он же всё время к вам возвращался…
— А… ну да… — сообразил тот. — И в магазине тогда…
— А что в магазине?
Пришлось рассказать о том, что приключилось в магазине примерно месяц назад.
— Н-ну… это мы проверим… — с сомнением сказала она. — Сопровождающие — люди подотчётные, должен был сохраниться график… схема перемещения… Но даже если не тот! Даже если он остановился у вашей двери случайно! Вернулся же… А потом ещё раз вернулся… Когда вы его на прогулку выводили… Может, и сейчас вернётся! То есть ваша задача — караулить у порога. И всё! Кроме того, имейте в виду, за поимку назначена награда…
— Какая?
Алевтина Валерьевна подозрительно оглядела углы, в одном из которых, следует заметить, предательски белел обрывок бумажной гирлянды, и, понизив голос, назвала весьма впечатляющую сумму. Нестор даже присвистнул. Потом насупился. Поиграл желваками.
— Допустим, придёт, — сказал он. — И куда мне с ним?
— Никуда. Впустите в квартиру, запритесь и дайте нам знать.
— Договор составлять будем?
— На участие в поиске? Да, конечно!
Оставшись один, Нестор выпустил дурилку из шкафа, а сам удалился на кухню, где машинально ополоснул под краном стопку, из которой пила очкастая инструкторша. Хотел отправить в сушилку для посуды, но потом раздумал и, покряхтев, наполнил вновь — по самый краешек. Присел к столу, поразмыслил угрюмо. Стопка стояла перед ним нетронутая.
Сумма была озвучена такая, что иной за неё не то что дурилку — отца родного продаст. Интересно, объявление о награде они разгласили уже или пока надеются сами найти, не вмешивая в это дело посторонних? Наверное разгласили…
Тогда, получается, каждая минута на счету.
Что-то тем не менее мешало ему достать телефон и связаться с оператором. Ну понятно: привыкли к Куклёнку… за неделю-то… стал почти членом семьи… И что?
Всё равно ведь проговорятся! Дашка — та ещё, может, и смолчит, а уж Машка-то наверняка хвастаться начнёт в садике… А детишки взрослым расскажут… А взрослые уже в курсе насчёт награды… И что тогда? Припрутся дяденьки с ордером, найдут, увезут — и прощай, денежка… Да уж, крепко, видать, все переполошились, раз этакие бабки обещаны!
Тянуть нельзя, надо решаться. Воплей не избежать в любом случае — так что выход один. Позвонить сейчас, сказать: пришёл, забирайте. А дочерям объяснить, что язык надо было держать за зубами… То есть как это не проболтались? А откуда ж они тогда узнали? Конечно, проболтались! Кто-то из вас двоих и проболтался! Ну и нечего теперь хныкать…
В кухню вошёл дурилка и сел напротив. Нестор взглянул в его нарисованные синим фломастером глаза с ресницами, и что-то стало ему совсем скверно.
Опрокинул стопку. Не полегчало.
Глупость, понятно, невообразимая, но с оператором Ступицын так и не связался — решил сначала дождаться жены.
— Звони! — сказала та, привычно округляя глаза. — Прямо сейчас звони! Пока не поздно!