То, что властелином мира может стать только «сын» — знание со ступени выше третьей. Это уже ступень четвертая, лучше сказать, первая-А — ведь познание теории стаи идёт по спирали. Гитлер же, напомним, не владел даже третьей. Поэтому он и не смог совладать с желанием напасть на метанацию и тем обрек себя ощутить на губах привкус металла от ствола пистолета в своем последнем подземном бункере.
Все достойные внимания источники, а именно «цепочечные» пророчества о будущем, тысячелетиями указывают на «сыновство» грядущего властелина мира (правда, и года не протянет). К тому же выводу подводит и внутренняя логика теории стаи — в разделе о Сверхпреступлении, как источнике высшей власти.
«Цепочечное» пророчество представляет собой описание не хаоса событий будущего, но строгой из них последовательности (цепи). (В пророческой «бригаде» «специалист» по предсказаниям на сотни и тысячи лет называется хресмологом.) Из того, что первые звенья пророческой «цепи» уже развернулись в реальные события, мы можем с высокой степенью предположить, что и последние так же исполнятся — ведь автор последних звеньев тот же, что и первых, если он умеет проницать взглядом тысячу лет, то почему бы ему не видеть и через три? Яркий пример «цепочечных» пророчеств — книга хресмолога Даниила (Ветхий завет).
Пророки являли людям «цепи» не для тупой в них веры (как к тому на практике скатываются представители всех деноминаций), а для того, чтобы помочь нам проверить, не попали ли мы в рабство в стаю суверенитистов, не уподобились ли мы ей, является ли наше мышление достаточно адекватным, чтобы «видеть» закономерность такого развития истории человечества.
Почему именно «сын» станет властелином мира, объяснять коротко — дело неблагодарное. А без объяснений никак невозможно — уж слишком для привыкших к суверенитизму людей всё это неожиданно. Даже те, кто был подготовлен двумя первыми томами «Катарсиса», после знакомства с содержанием «Психоанализа не того убийства» приходят в себя неделями. Помучаются, помучаются — и соглашаются. Ведь теория стаи не просто стройна и внутренне непротиворечива, но множество из неё следствий можно легко проверить на «подручном материале». Но прежде всё-таки мучаются.
«Записки зятя главраввина» отнюдь не пособие по теории стаи — сокровенное её познание ограждено от рабов по духу в том числе и объёмом «Катарсиса». «Записки…» хотя на теорию стаи и указывают, но учат ощущению, освоение которого — необходимый этап в постижении теории стаи.
Вы не забыли, о чем проговорился мой прижатый на балконе тесть?
Дорогой читатель! Не стесняйся особенности двух типов изучения какой-либо науки проговорить вслух. И не забывай, какой из них для дураков, обреченных быть марионетками, а какой для тех, кто достоин большего — как в мире вечного покоя, так и в мире света Истины.
XX век запомнится — но не войнами, которых много в любом веке, и даже не тотальным враньём так называемых средств массовой информации, а прежде всего тем, что жил в нём один вождь, который в теории стаи разобрался лучше всех остальных вождей, во всяком случае Нового времени.
Этот вождь, естественно, из России.
Сталин, может быть, и не хорош — если сравнивать его с Львом Толстым, Михаилом Булгаковым, Львом Гумилёвым, кем другим из чреды Преемников или вообще с кем-либо из сформировавшихся неугодников.
Но на фоне всех последующих правителей Советского Союза и России с Украиной Сталин просто Господь во плоти.
Мысль об исключительности Сталина среди вождей Нового времени подсознание подсказывает в России многим, но перевести это ощущение на уровень логических построений до сих пор не смог никто. Что не удивительно: подобные задачи разрешимы только с позиций теории стаи.
В рамках бытового суверенитизма особые различия между Сталиным, Гитлером и Наполеоном не просматриваются: все они равно захватили колоссальную власть — над многими народами и громадными территориями. Вокруг них равно лилась кровь, вокруг них равно увивались миллионы подхалимов, у этих подхалимов было потомство, которое впоследствии усерднее остальных оплевывало Сталина (на уровне хрущёвских фантазмов о Берии как уличном маньяке).
Отталкиваясь от суверенитизма, можно прийти вообще к любому выводу — как закажут хозяева. Неугоднику интересен взгляд, конечно, только с позиций теории стаи.
По масштабу власти Сталин, Гитлер и Наполеон, действительно, близки, но вот по личностности Сталин обходит их всех.
Масштаб личности определяется не по словам, а, естественно, по делам — гений должен отличаться от прочих чем-то существенным. Не может не быть какого-то поступка, на который способен только гений — в отличии от тьмы других вождей.
Мне не посчастливилось жить ни при Святославе, ни при Сталине, я рос и жил в атмосфере внушений СМИ, что Сталин это исчадье ада, а имя Святослава не упоминалось вовсе.
Конечно, я давно перестал заблуждаться в порядочности тех, кого допускают до центральных информационных площадок, к тому же стойким диссонансом звучат слова тех, кто родился много раньше меня и кто при Сталине был достаточно зрел, чтобы сравнить жизнь при разных правителях. Невозможно не заметить, что бессеребренники и неугодники однозначно на стороне Сталина. Даже те, кто в ту эпоху попал в разного происхождения вихри и по торгашеской концепции жизни должен был бы Сталина ненавидеть, напротив, вспоминают свое современничество со Сталиным как величайший дар фортуны.
Казалось бы, всё понятно, но я как Фома неверующий всё искал какой-то детали, детальки, деталюшечки… Искал чего-то эдакого, после чего невозможно не отдать последние деньги на букет цветов, чтобы возложить если не к памятнику Сталину, то хотя бы на то место, где он стоял, но снесён той стаей, которая на наших глазах Россию разграбила и погрузила в мрак нравственной грязи.
Искал детали, которую в истории во все времена насквозь цензурируемой, никакой волне суверенитистов исказить было не по уму.
И вот только работая над этой книгой, которая, в сущности, лишь введение в «Катарсис», я эту жемчужину наконец-то раскопал. Только ради одного этого можно было не пожалеть времени и сил и написать эту книгу — для себя, в единственном экземпляре.
Но всё по порядку.
В теории стаи и первую ступень, и вторую (без знания о неугодниках и о истоке и будущем «сынов») Гитлер, Наполеон и Сталин явно освоили — это очевидно хотя бы из того, что они стали столь заметными вождями.
И Гитлер, и Наполеон, и Сталин смогли понять, что население планеты, в частности, любой народ, отнюдь не совокупность психоэнергетически независимых личностей, а, напротив, психоэнергетическое целое — толпа. Естественно, силу она представляет только при наличии вождя — иначе разброд по разным субстаям, центры которых чаще всего вне границ расселения любого рассматриваемого этноса.
И Гитлер, и Наполеон, и Сталин явно смогли понять, что толпа если что по-настоящему и любит, так только грех (все трое обладали библейскими познаниями существенно выше среднего — а протоавторы Библии теорию стаи знали), ствол которого, понятно, расходится на несколько ветвей страстей (более нейтральное слово — невроз, но оно слишком уж нейтральное и не передаёт пыла страсти).
Марионетки обоего пола попросту страждут вываляться в нравственной грязи разного рода — нечистоте партнерских взаимоотношений, скудоумии, подхалимстве и т. п. Даже Лебон понимал, что толпа повиноваться обожает (любит подхалимничать = любит холуйствовать = непроизвольно выстраивает психоэнергетические иерархии) и не может иначе. Добавим: повиноваться только некрофилам. (Иначе исполнители функционировать попросту не могут — в противном случае они были бы неугодниками, и их жизнь была бы посвящена чему-то возвышенному, одно из сторон чего — служение метанации.)