По губам его скользила улыбка, он поглаживал ей руку. Клари едва не улыбнулась в ответ, но тут же нахмурилась и стряхнула его пальцы.
– Я поверю тебе, – заявила она, – если узнаю о твоем прошлом столько же, сколько тебе известно о моем.
Он цепко схватил ее за запястье, и улыбка исчезла с его лица.
– Ты знаешь все, что нужно знать. Моя жизнь проходит на твоих глазах… суди меня по тому, что видишь каждый день.
И он добавил глуше:
– Суди меня по тому, что я не сделал ни единой попытки взять тебя силой, хотя с первой же нашей встречи страстно тебя желал. И я могу добиться того, что ты тоже будешь страстно желать меня, Клари. Сегодня я узнал о тебе столько, что в моих силах заставить тебя умирать от желания… и тогда ты будешь ползти ко мне ночью на коленях и умолять, чтобы я взял тебя. Да, я страстно желаю тебя, но даже когда ты лежала в моих объятиях обнаженная и готовая на все, я не овладел тобою, потому что не хотел обидеть тебя, не хотел, чтобы ты потом об этом сожалела.
– Не говори со мной так!
Она тщетно пыталась вырвать свою руку, а его взгляд словно гипнотизировал ее.
– Видишь, до какой степени ты можешь довериться мне, Клари? Другие мужчины, возможно, недостойны этого, но мне ты должна верить.
– Тогда назови мне свое настоящее имя, – прошептала она.
– Я не могу.
– Ты просишь меня довериться тебе, а сам мне не веришь.
– Здесь замешаны интересы других людей.
– Ты женат? – вскрикнула она, ужаснувшись при одной лишь мысли об этом.
– Нет, – сказал он, слегка ослабив хватку. – Узнав твою историю, я понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. У меня нет жены и никогда не было. Порукой тому мое слово.
– Почему ты не хочешь назвать свое настоящее имя?
– Потому что я связан клятвой, которую принес шесть лет назад. Как честный человек я не имею право ее нарушить. Ты же не хочешь, чтобы я нарушил обещание, данное тебе?
– Конечно, нет, но…
– Ты просто должна мне поверить, Клари. В этом суть веры: кто верит, тот не требует доказательств.
– Не знаю, способна ли я на такое, – сказала она, уставившись на свои сложенные на коленях руки.
– После того, что ты пережила, это нелегко. Но ты обязана превозмочь себя. Дай мне шанс доказать тебе, что я честный и достойный твоего доверия человек. Ты согласна?
Она ответила не сразу, устремив взор на великолепный закат, окрасивший небо в золотые и багровые тона. В мягком сумеречном свете желтели песчаные берега реки, овеянные зеленью деревьев. Лодка лениво скользила вниз по течению к той косе, откуда началась их прогулка. Из воды выпрыгнула рыба, проглотила мошку и вновь нырнула. Клари зачарованно смотрела на рябь, прошедшую по волнам. Она успела полюбить и эту реку, и эти берега, и эту ферму. Люди, жившие на ней, стали дороги ее сердцу. И она сознавала, что по уши влюбилась в хозяина Эфон-Фарм. Ей предстояло принять самое важное решение в своей жизни – если она поддастся этому чувству, возврата не будет. Был ли Джек честен с ней? Быть может, он просто завлекает ее? Она вздрогнула, вспомнив о том, что произошло между ними – а ведь это было только начало! Сколько всего они еще смогут сделать вместе! И она отбросила все малодушные опасения – пусть страхи и сомнения утонут в волнах этой реки! Решившись, она смело встретила его вопрошаю Щий взгляд.
– Да, – сказала она просто. – Я согласна дать тебе этот шанс. Я хочу верить тебе.
Когда лодка уткнулась носом в песок и Джек помог Клари выйти на берег, она уже была готова на все – конечно, они расстелили бы одеяло на траве и предались своей любви, если бы им не помешал Люк. Она помнила, как подрагивала, предвкушая еще более сильное наслаждение и стремясь вновь оказаться в его объятиях, помнила, как он, ответив на ее признание долгим страстным поцелуем, заторопился к берегу. Взор его был прикован к ней – он только один раз обернулся, чтобы определить направление. Ступив на землю, Клари облизала пересохшие губы, думая только о поцелуях и ласках Джека. Она была уверена, что это желание ясно читается на ее лице. Впрочем, и ей самой нетрудно было убедиться, как сильно хочет ее Джек – ведь они сидели бок о бок.
– Джек, – прошептала она.
– Да, Клари. Я знаю.
Голос его был хриплым от волнения. Он склонился к ней, обняв одной рукой за плечи, а другую положив на грудь. На какое-то мгновение они застыли, а потом он встал и подал ей руку. Она оперлась о его плечо, готовясь спрыгнуть на сухое место – и именно в этот момент из-за кустов выскочил Люк.
– Мистер Джек, – крикнул он, задыхаясь. – Папка прислал меня за вами. Идите скорее! Гнедая кобыла совсем плоха. Папка думает, что у нее прихватило живот.
– Хорошо, Люк, сейчас пойдем, только отдышись сначала.
И, повернувшись к Клари, Джек добавил тихо:
– Прости, но это очень важно.
– Да, да, я понимаю, – кивнула она.
Было видно, как ему не хочется расставаться с ней, но иначе он поступить не мог. Ей тоже не терпелось заняться с ним любовью, однако она не обиделась на него. Ведь это был не Рич Браун, которому она надоела, это был Джек, страстно желавший ее. Все-таки он был фермером, и на нем лежало хозяйство. Но с какой же неохотой отказался он от своего намерения немедленно овладеть ею! Для ее женского самолюбия, так долго страдавшего от небрежения Рича, это было словно живительным бальзамом.
– Мы выберем другое время. Ты не должен лишиться этой лошади. Скажи, чем я могу помочь?
– Отнеси домой остатки нашего пикника. С этими словами Джек вытащил лодку на берег, а затем подал Клари корзинку и шляпку.
Одеяло взял Люк.
– Прости, но мне придется тебя оставить. Я должен быть на конюшне. Мозес не стал бы тревожить меня по пустякам.
– Конечно, – промолвила она с улыбкой, стараясь ободрить его. – Я все уберу, и Сара не будет ворчать, что мы намусорили в ее чистенькой кухне.
– Спасибо, Клари.
Она знала, что он благодарит ее не за обещание убрать на кухне – он был признателен ей за то, что она сознает, сколь велики обязанности владельца Эфон-Фарм, и отпускает его безо всяких капризов.
– Проводи мисс Клари до дома, – сказал Джек Люку, – и помоги ей прибраться. Затем можешь прийти на конюшню, где будем мы с твоим отцом.
Улыбнувшись Клари, Джек быстрым шагом направился по тропинке, ведущей к ферме. Клари и Люк шли следом, но гораздо медленнее.
– Ступай, Люк, – сказала Клари мальчику, едва за деревьями показались поля. – Я знаю, ты хочешь быть на конюшне с остальными мужчинами.
– А вы сами справитесь, мисс Клари?
Он просиял, услышав, что его также считают мужчиной, однако уйти не решался и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Клари знала, что нужно приказать ему.
– Разумеется! – кивнула она, взяв у него одеяло. – Ступай, Люк! Скажи мистеру Джеку, что я сварю кофе и буду держать кастрюлю на печи. Возможно, вам он понадобится, чтобы не заснуть. Иди!
– Спасибо вам, мисс Клари. Дело такое, что нам, мужчинам, быть может, всю ночь придется провозиться.
Люк побежал к дому прямо через поле. Примерно через час Клари, закончив все дела на кухне, вскипятила воду для душа. Думая, что Джек проведет с ней эту ночь, она вымылась розовым мылом мадам Розы. Однако он все не появлялся, и она решила подождать его в постели. Она лежала, вспоминая его ласки и прислушиваясь в надежде услышать знакомые шаги – и, незаметно для себя, заснула.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Как и предполагал Люк, мужчины провели в конюшне всю ночь, выхаживая заболевшую гнедую кобылу. И Клари подозревала, что беда стряслась из-за крайней усталости Джека – ведь он всегда так ловко управлялся с любой работой!
Клари прибиралась в своей комнате, когда услышала возбужденный фальцет Люка и более спокойный, басистый голос Мозеса. Торопливо направившись к задней двери, она увидела, что Джек идет по двору в сопровождении обоих слуг. Она не сразу заметила кровь, проступившую на закатанном рукаве рубашки, однако мгновенно поняла, что произошла какая-то неприятность.
– Что такое? – спросила она. – Что случилось?
Мужчины замедлили шаг, поджидая, пока она спустится с веранды.