— Да, конечно. — Ира поторопилась налить мужу кофе, придвинула тарелку с бутербродами, на которые Миша даже не взглянул. — Не волнуйся, я приеду заранее. Не как в прошлый раз.
В прошлый раз, действительно, неудобно получилось. Ира отвлеклась, забыла о времени и, в итоге, опоздала в аэропорт почти на час, за что чувствовала себя безумно виноватой. Конечно, родители Миши никаких претензий не высказали, но от этого было ещё хуже, они молчали, а Ире казалось, что мысленно её осуждают. Тогда и поклялась, что больше никогда подобного промаха не допустит. Но быть идеальной женой весьма трудная задача, надо сказать. Почему-то раньше, ещё до замужества, ещё до знакомства с Мишей, она была уверена, что будет хорошей женой. Родители воспитывали её правильно, мама старалась подготовить её к семейной жизни: научила готовить, привила любовь к порядку. Учила, что мужа надо уважать, вот как она уважает и прислушивается к папе, и Ира была уверена, что никаких трудностей у неё не возникнет, ведь родителями и их отношением друг к другу, она восхищалась. Но оказавшись замужней женщиной, поняла, что всё не так просто. Она не мама, а Миша не её отец. Всё куда сложнее. А ещё есть свёкор и свекровь, для которых она лишь жена их сына, которым они безмерно гордятся и желают для него только лучшего. Ира довольно быстро поняла, что она не идеал и не мечта, для них по крайней мере. Хорошо хоть Миша был человеком самостоятельным и не был склонен слепо доверять мнению родителей и прислушиваться к ним. Да и жили они ещё дальше, чем родители Иры, в Новосибирске. В Лондон прилетали пару раз в год, и то ненадолго, на недельку, чтобы с сыном побыть. И эту неделю следовало пережить. С улыбкой на губах.
Нет, Мишины родители относились к ней хорошо, жаловаться не на что. Но Ира неизменно чувствовала, что её проверяют. Наблюдают украдкой и оценивают. Довольно неприятное чувство. Она готовила ужин, Валентина Александровна давала советы, напоминала, что Миша любит, а что нет, будто Ира, за два года жизни с её сыном выяснить этого так и не сумела; накрывала на стол, а Валентина Александровна была рядом и опять же наблюдала, начинала вспоминать про сервиз на двенадцать персон, который родители Миши им на свадьбу подарили, а они, видимо подразумевалось неблагодарные, оставили его в Москве, в коробке, в квартире Миши, даже и не подумав взять его с собой в Лондон. А как бы он пригодился здесь, для званых ужинов.
— Мы не устраиваем званых ужинов, — мягко намекала ей Ира.
Но сбить свекровь с толка было не так просто, у неё на всё было своё мнение.
— Это сейчас не устраиваете, а если Миша повышение получит? К вам будут приходить гости, солидные люди. Не кормить же их с посуды, купленной в супермаркете?
На это у Иры ответа не находилось, никогда. Оставалось лишь улыбнуться, делая вид, что согласна, и поступила глупо, не прислушавшись к умному совету раньше. А сейчас да — тарелки, купленные в торговом центре. И кекс из кондитерской. Но в этом Ира никогда не признается, даже под пытками.
И вот впереди ещё одна неделя с родственниками. Тягостная, полная осознания собственной неполноценности. Но лучше над этим посмеяться, в конце концов, не у неё одной проблемы со свекровью. То есть, проблем, конечно, нет, просто она, по мнению Валентины Александровны, ещё далеко не всё умеет и осознаёт. По поводу «осознаёт», это наверное о том, что не слишком понимает, насколько ей повезло с мужем. А она понимает, правда. Талантливый журналист, умный и привлекательный, который когда-нибудь наверняка напишет гениальный роман и прославится. Ира искренне в это верила, и мужа в этой мечте поддерживала. Но в глазах его родителей она была слишком молодой и несколько легкомысленной, что подтвердил и выбор работы, который Ира сделала. Кстати, справедливости ради, надо сказать, что и её родители не совсем понимали, для чего она занялась этим. Окончив педагогический институт, подалась в консультанты по имиджу. И это с филологическим образованием! Когда она должна нести в мир прекрасное и вечное, учить детей понимать это прекрасное, она занялась тем, что помогает экзальтированным богатым дамочкам выбрать платье для очередной вечеринки или похода в театр. Объяснять, чем именно её это привлекает и интересует, Ира уже устала. Отец во время таких объяснений неизменно смотрел на неё с прищуром, а затем пальцем грозил, будто не сомневался, что она тратит на собственные наряды все деньги, что попадают ей в руки. Это больше всего обижало — откровенное недоверие. Нет, не тратит, точнее, не все. Но она любит новые наряды, магазины… Но она не шопоголик, нисколько. Шопоголикам безразлично, что покупать, они удовольствие от покупок получают, а она… она от осознания того, что в этом месяце купит себе новое платье, например, от Армани или туфли Шанель. Ради одной пары она с лёгкостью пожертвует тремя подешевле.