Ира вдруг поняла, что улыбается, что совсем некстати, ведь свекровь вновь принялась рассказывать о семейных делах, и улыбки сейчас совершенно не к месту.
— Как твоя работа? — неожиданно спросила Валентина Александровна, а Ира, не ожидавшая такого вопроса, не сразу сумела собраться с мыслями. В конце концов, обстоятельно кивнула.
— Всё хорошо, спасибо.
— Миша говорил, что ты сняла помещение под офис.
Ира заметила, как оживился свёкор, оторвался от созерцания незнакомого пейзажа за окном, и посмотрел на неё.
— Да, но офис совсем маленький. Можно сказать, что и не офис. — Она улыбнулась. — Просто комната. С диваном и окном.
— Было бы кого там принимать, — сказал Пётр Валентинович.
Ира крепче сжала руль, смотрела только на дорогу. Выдержала небольшую паузу, после которой бодро продолжила:
— Назначать встречи в кафе и торговых центрах не слишком удобно… да и правильно. Иногда требуется тишина, чтобы всё обсудить и найти какое-то решение. К тому же, некоторые клиентки, дамы достаточно… — Ира посомневалась, стоит ли произносить следующее слово, но всё-таки сказала: — обеспеченные, а встречи в кафе с ноутбуком, это не слишком солидно. — И поспешно добавила: — Миша со мной согласен.
Свёкор поёрзал на соседнем сидении, затем кинул взгляд за своё плечо, на жену. Взгляд был достаточно выразительный, и Пётр Валентинович, наверное, думал, что Ира, сосредоточенная на управлении машиной, его не заметит. А она заметила, но, конечно же, сделала вид, что ничего не происходит, и безмолвное осуждение и явное непонимание родителей мужа её нисколько не беспокоит. Правда, едва справилась с тем, чтобы не поморщиться от досады.
Отлично начинается родственный визит, ничего не скажешь.
Но отчего-то в этот раз Мишиных родителей её работа интересовала чрезвычайно. До возвращения Миши с работы, Ира ответила уже на пару десятков вопросов о том, чем же именно она занимается и как помогает людям. И каждый раз, спотыкаясь на словах «магазины» и «покупки», чувствовала, что её не понимают.
— Ты можешь им объяснить? — зашипела она на мужа, оставшись на минутку с ним наедине. Зашла за ним в спальню, поплотнее прикрыла дверь, и на Мишу взглянула умоляюще и возмущённо одновременно. — Скажи им, что я не трачу всё своё время на покупки и сплетни за кофе с подружками. Скажи им, что это моя работа!
Муж усмехнулся, вполне добродушно, снял рубашку, и устало потянулся.
— Ириш, ты нагнетаешь.
— Я нагнетаю? Миша, ты вернулся двадцать минут назад, а я с ними почти целый день. И мне лучше знать, нагнетаю я или нет! Они вопросы задают, много вопросов, и это неспроста.
— И что, по-твоему, это значит?
— Спроси. Это же твои родители.
Миша сунул голову в ворот лёгкого свитера, а потом вдруг руку протянул, взял Иру за плечо и привлёк к себе.
— Возьми маму с собой по магазинам.
Ира глаза на мужа вытаращила. Они стояли близко друг к другу, едва ли носами не касались, и она видела Мишины глаза, они откровенно смеялись. А Ира голос понизила.
— Ты с ума сошёл? Она умрёт, увидев хоть один ценник.
Муж рассмеялся.
— Зато она поймёт, сколько ты зарабатываешь.
— Да ну тебя, — расстроилась Ира. — Я понимаю, тебе весело, но мне-то что делать?
— Я тебе уже говорил, что делать, — ответил он спокойно. — Улыбайся. И мама, в конце концов, отстанет. Когда ты начинаешь сыпать именами дизайнеров, родителей это только путает. Кстати, не только моих, но и твоих.
Ира выдохнула, присела на постель и задумалась. А улыбнулась только тогда, когда почувствовала руки мужа на своих плечах. Он наклонился к ней, поцеловал в макушку и попросил:
— Относись ко всему проще. А с родителями я поговорю, обещаю.
Миша из спальни вышел, а Ира не сразу нашла в себе силы пойти за ним. Осталась сидеть, дверь за мужем негромко захлопнулась, и она осталась одна, наслаждаясь тишиной. Если честно, каждой секундой наслаждалась, отсчитывала их, не понимая, отчего её так напрягает вечер в компании родителей мужа. Все эти вопросы, скрытые претензии и пристальные взгляды свекрови, которые преследовали Иру, что бы она ни делала. Готовила, накрывала на стол, поправляла подушки на диване… Больше всего раздражало, когда Валентина Александровна после отправлялась по её стопам и переделывала всё, к чему прикасалась Ирина рука. Ненавязчиво, ведя беседу, но двигала тарелки на три миллиметра в сторону, взбивала подушки, добиваясь идеальной пышности, и всё это под аккомпанемент рассуждений о важности Мишиной работы.