— Да обычно прошёл, — я свернула в трубочку второй блин, — ничего особенного. Море, пляж… всё как у всех. Я предпочитаю "тюлений" отдых.
— Тюлений? — он негромко рассмеялся, — это как?
— Загорать, иногда купаться… — улыбнулась в ответ на его смех, — в общем, без приключений.
— Ясно, — сделав глоток чая, он сдвинул в сторону чашку и, положив локоть на стол, слегка наклонился ко мне, — любишь плавать?
— А что? — проглотила то, что прожевала.
— На заднем дворе бассейн. Небольшой, но всё же…
— У вас есть бассейн? — я ещё никогда не бывала в домах, где был бы свой бассейн.
— Угу, — кивнул, широко улыбаясь, — но там редко кто плавает. Раньше — чаще. Когда мы с братом ещё жили здесь.
— А сейчас почему не живёте? — я тоже сдвинула свою чашку.
— Брат женился и живёт теперь отдельно. И я…
— А ты почему?
— Это долгая история. — Мне показалось, что он не хотел об этом говорить. Будто что-то проскользнуло в его взгляде. Горечь? — Но сейчас я бываю здесь чаще, чем, к примеру месяц назад.
— Можно я задам тебе вопрос? — я вспомнила, что он говорил мне о семье в больнице, — но если не хочешь отвечать, я не настаиваю.
— Давай, — снова улыбнулся. Совсем немного, одним уголком.
— Ты говорил, что мама тебе не родная… расскажешь?
Я сглотнула образовавшийся в горле ком, и по привычке прикусила нижнюю губу. Мои руки снова оживились, и я спрятала их под столом.
— Что тут рассказывать? — Макс пожал плечами. Придал взгляду равнодушия и шумно вздохнул, — нас с братом усыновили, когда мы были мелкими. Мне было пять.
— Что-то случилось с твоими родителями? — я с трудом воспринимала эту информацию. Никогда бы не подумала. Да я вообще не думала об этом! Все эти годы он был для меня избалованным и плохо воспитанным мальчишкой. Парень, рождённый с серебряной ложкой во рту. И просто говнюк, если честно…
— Да ничего с ними не случилось. Просто мы оказались им не нужны. И нас сбагрили в детский дом. — Максим отвёл взгляд, устремляя его мне за спину, — сначала усыновить хотели только меня, но им сказали, что есть второй, и рекомендовали забирать обоих. Вот и забрали.
Дослушав, я поджала губы, и пальцами схватилась за край скатерти. Нервно перебирала узор, и не знала что сказать. Я хотела, чтобы он рассказал. Мне было любопытно. Я удовлетворила своё любопытство, и теперь не могла произнести ни слова. Это, должно быть, больно: знать, что ты не нужен матери. И отцу.
— Ты наелась? — тихо спросил Макс, снова привлекая к себе внимание.
— Да, — я постаралась улыбнуться, но вышло у меня паршиво, — спасибо.
Тихо отодвинув стул, я поднялась на ноги. И, взяв свою чашку, поставила ту в раковину. Было ощущение, что я набрала в рот воды. Мне было не по себе. Я уже пожалела, что задала ему этот вопрос.
Не успев повернуться, я увидела его руку, которая поставила вторую чашку рядом с моей. А затем медленно и осторожно, он сместил её, убирая на мою талию, и слегка нажимая. Заставляя меня развернуться к себе лицом, и несмело поднять голову. От его близости внутри всё похолодело. Утыкаясь взглядом в его губы, я рвано выдохнула. Его рука снова пришла в движение, и я едва не подскочила на месте, когда большой палец коснулся боковой части моей груди. Тонкое кружевное бельё, казалось, начало плавиться под его прикосновением.
— Посмотри на меня, Осина, — так тихо, что его шёпот прошёлся табуном мурашек по моим рукам.
Предатели…
А я не могла. Заиндевела, боясь сделать лишнее движение. Я понимала… знала наверняка, что сейчас будет. Знала, но не была готова. Потому что это Князев. Потому что это тот, кому я так боюсь довериться. Потому что я знаю, что он разобьёт мне сердце. Он заставит меня страдать. Наверняка.
— Лида? — позвал меня, и я подняла на него трусливый взгляд. Хотела ли я?
Да…
Чёрт возьми, да!
— Ты слишком красивая, — так же тихо. Склоняясь и лаская мои губы тёплым воздухом.
— Я не…
— Очень красивая, — перебил мои попытки выдавить из себя хоть что-то, — я с ума схожу. В башке только ты, Осина.
Ещё немного. В глотке засуха несмотря на то, что минуту назад я пила чай. Прямой и откровенный взгляд выбивал почву из-под ног. Я посмотрела ему в глаза, внимательно рассматривая радужку, по цвету напоминающую блестящую ртуть. И пропала…
Потому что спустя секунду его рот не просто прильнул к моему. Он обрушился на меня, словно лавина, едва не лишив сознания. Вводя в состояние паники и лихорадки. Я пискнула, поднимая руки и пальцами впиваясь в его плечи. Стискивая и чувствуя, как мои ногти впиваются в его кожу. Попыталась отпрянуть, но мои бёдра лишь вжались в кухонную стойку, а его рука метнулась к моей голове. Обхватив затылок, он потянул меня на себя и, воспользовавшись моим замешательством, тут же углубил поцелуй.