В Греции легенды о происхождении источников из-под конских копыт обычно связывают с Пегасом, сыном Посейдона, который считался прародителем лошади и одновременно богом воды как таковой. Уже позднее он стал морским божеством. Если говорить о Гиппокрене – источнике, расположенном недалеко от вершины Геликона, то во времена Гесиода связь легенды с Пегасом еще не была полной. Но даже название источника свидетельствует о том, что здесь с древних времен поклонялись демоническому духу, принимающему образ коня. Это значит, что легенда о рождении источника от ударов копыт была местной[257]. То есть Пегас родом из Коринфа. Вероятно, что там он с древнейших времен был связан с источником Пейрен, о происхождении которого рассказывали похожую легенду[258]. Как пишет Павзаний, в Коринфе стояла статуя Беллерофонта верхом на Пегасе. Она была сделана таким образом, что из копыт коня текла вода[259].
Мифологические образы по-разному иллюстрировали одну и ту же идею. В этом смысле конское копыто соответствует трезубцу, которым Посейдон открывает источник глубин. Также источник рождает и тирсос – жезл, с помощью которого Дионис выбил источник в Пилосе, и копье, которым Аталант открыл источник у Кифанта в Лаконии. Далее в качестве примера той же мифологической механики можно упомянуть посох титаниды Реи или молот, которым Ламия, согласно греческой сказке, выбивает живую воду из скалы[260].
Мы рассматриваем эти версии как аналогии, в которых скрыта первоначальная идея о том, что родник рождается из почвы (материнской утробы) под действием мужской силы (которая воплощена в образе коня). Германские саги часто рассказывают об такой природе коня. Конь Бальдра выбивает копытом источник из каменистой почвы, спасая при этом от жажды целое войско. Конь Видукинга выбивает воду из земли там, где теперь находится община Бергкирхен.
Считается, что конь Карла Великого копытом вскрыл целебные источники в Ахене. Таким же образом были созданы Хенгистбах в Пальтерцелле близ Вессобрунна и Росхуфквелле (дословно – «источник конского копыта», прим. пер.) близ Миндена[261]. Иногда в таких легендах всадника вообще не упоминают; в центре легенды – только конь, чьи копыта указали на воду или пробудили родник[262].
Эта версия особенно примечательна. Мы считаем, что она помогает рассмотреть истоки легенды в правильном свете. Когда легенда о происхождении Кислегга (Баден-Вюртемберг, Германия) повествует о лошади, которая нашла новый источник среди болот и трясин, после чего вокруг этого родника постепенно появились поселения[263], то это предание очень близко к реальности. Именно с таких поисков начинается история расселения многих народов. Самые древние тропы в дикой местности были протоптаны лошадьми и другими дикими животными. Человек следовал за ними, устанавливал у троп свои стоянки и, обживая земли, руководствовался тем, что следы лошади приводили его к самому важному элементу жизни – воде. Поэтому в народных легендах и поверьях магическую силу приписывают следам лошади, протоптанным животными тропам[264]. В развитой способности некоторых животных находить источники воды мы видим прямую модель из реальности, которая прижилась и в легендах о происхождении источника от удара конского копыта.
Не раз лошадь спасала своего хозяина от беды и находила жизненно необходимую воду благодаря своему тонкому обонянию; многие путешественники могут рассказать об этом из собственного опыта. Но это не просто отдельные случаи. Это общенародный опыт, на котором выстроена традиция. В поисках воды, как и в поисках верного пути, жители степей позволяли себе руководствоваться непоколебимой уверенностью того животного, которое имело наибольшую социальную значимость для данного народа: это лошадь у индоевропейцев и верблюд у семитов[265].
Велльхаузен рассказывает о том, что арабы отпускают самку верблюда, чтобы следуя за ней выйти к воде, «ибо животное действует по повелению свыше[266]». Во время скачки, устроенной между знаменитыми конями Дахи (Dahis) и Хадра (Ghadra) до появления Пророка, коней привели к водопою, а затем гнали три дня по безводной местности. После того, как лошадей несколько дней держали в хлеву без воды, их выпускали на волю. В этом вольном забеге без всадника побеждал тот скакун, который первым находил водопой[267]. А. В. Гумбольдт писал о диких лошадях американских прерий: «Когда летом, под прямыми лучами постоянно ясного солнца травяной покров этих широких равнин полностью иссыхает и распадается в прах, земля постепенно трескается, как будто ее разрывают мощные подземные толчки. Окутанные густыми облаками пыли, напуганные голодом и острой жаждой, по степи бродят лошади и другой скот. Лошади принюхиваются к встречному ветру, вытягивая шеи, «чтобы по влажности воздушного потока угадать близость еще не полностью испарившегося водоема[268]».
259
W. Schäfer: Deutsche Stadtwahrzeichen, 1858, S. 169. Vgl. M. Oldfield Howey: The Horse in Magic and Myth, 1923, S. 139 f.
265
Ср. J. v. Negelein: Das Pferd im Seelenglauben und Totenkult. Zeitschr. v. Volkskunde, Bd. II, 1901, S. 408.