— Смотри! — Слоан высвободила свои руки из цепей. Она показала свои запястья
Лорел. — Больше никаких браслетов.
Наступила пауза.
— Больше никакой игры, — прошептала Лорел. Она опустила руку и обернулась
ко мне, с по-детски обнадеженным выражением лица — совсем не таким, как за миг до
того. — Я умница? — спросила она.
Ты такая умница, Кэсси, — я почти слышала, как моя мама говорит мне эти слова с
улыбкой на лице, после того, как я правильно описала характеры семьи, которая сидела
рядом с нами за ужином.
Слоан попыталась завести разговор:
— Существует семь чудес света, семь гномов, семь смертных грехов и семь разных
видов близнецов.
— Семерка! — Лорел склонила голову на бок. — Я знаю семерку, — она напела
что-то себе под нос: несколько разных нот. — Это семерка, — сказала она Слоан.
Слоан повторила мелодию.
— Семь нот, — подтвердила она. — Шесть из них не повторяются.
— Я умница? — во второй раз спросила у меня Лорел.
Моё сердце сжалось, и я обняла её. Ты моя. Моя сестра. Моя ответственность. Не
важно, что они с тобой сделали — ты моя.
— Ты знаешь число семь, — пробормотала я. — Ты умница, — голос застрял у
меня в горле. — Но Лорел? Ты больше не обязана играть в эту игру. Больше никогда. Ты не
должна быть Девяткой. Ты можешь быть просто Лорел, на веки вечные.
Лорел не ответила. Её взгляд замер на чём-то, чуть выше моего правого плеча. Я
обернулась и увидела, как мальчик катает свою сестру на карусели.
— Колесо крутится, — окаменев, пробормотала Лорел. — Круг за кругом…
Ты
Скоро.
Скоро.
Скоро.
Владыки приходят и уходят, но Пифия живёт в комнате.
ГЛАВА 19
Благодаря моему разговору с Лорел, я узнала две вещи. Во-первых, какую бы
позицию не занимала моя мать, и какой бы не была её власть над Владыками, она
оставалась пленницей. Её «браслеты» были достаточным тому доказательством. А во-
вторых…
— Кровь принадлежит Пифии, — я повторила слова своей сестры вслух. — Кровь
принадлежит Девятке.
— Тук-тук, — у Лии была привычка произносить это вслух, а не стучать на самом
деле. Не дожидаясь ответа, она не спеша вошла в комнату, которую мы делили со Слоан.
— Маленькая птичка нашептала мне, что существует вероятность в семьдесят две целых
три десятых процента, что тебя нужно обнять, — сказала Лия. Она изучила моё лицо. —
Но я не обнимаюсь.
— Я в порядке, — сказала я.
— Вранье, — сразу же ответила Лия. — Попробуешь ещё разок?
На кончике моего языка вертелись слова о том, что после ссоры в доме Майкла, она
и сама была не в порядке, но я знала, что заговори я об этом, всё плохо кончится.
— Ты не обнимаешься, — вместо этого, сказала я. — А как относишься к
мороженому?
В итоге мы с Лией оказались на крыше. Между нами стояла упаковка мороженого с
белым шоколадом и малиной.
— Хочешь, чтобы я сказала тебе, что твоя мать всё ещё та, кого ты помнишь? —
спросила Лия, облокачиваясь на оконную раму за нашими спинами.
Если бы я попросила её об этом, Лия заставила бы слова прозвучать абсолютно
убедительно. Но я не хотела, чтобы она мне лгала.
— Несколько недель назад Найтшэйд сказал нам, что Пифия руководит Владыками
вместо своего ребенка, — слова казались горькими на вкус. — Но Лорел сказала, что ей
сковывают запястья.
Частично — королева, частично — пленница. Бессильная и могущественная. Как
долго человек может выдерживать такую двойственность, прежде чем он сделает что-то —
что угодно — чтобы вернуть себе свободу воли и контроль?
— Моя младшая сестра называет цепи браслетами, — я смотрела прямо перед
собой, крепко сжимая ложку. — Она думает, что это игра.
Я замолчала.
— Ну, пока что мне не скучно, — Лия взмахнула в мою сторону ложкой,
показывая, чтобы я продолжала.
Так я и сделала.
— Такое чувство, что в Лорел живет два разных человека, — через несколько
минут закончила я. — Маленькая девочка и… кто-то ещё.
Что-то ещё.
— Она сжала мою щеку до боли. Сказала, что хочет увидеть мою кровь. Но как
только Слоан высвободила свои руки из цепей, как будто выключатель щелкнул. Лорел
снова стала маленьким ребенком. Она спросила у меня… — слова застряли у меня в горле.
— Спросила, умница ли она, как будто…
— Как будто по сигналу она должна становиться совершенно жуткой, на грани
безумия? — подсказала Лия.
— Возможно, так и есть.
Лия выросла в секте. Однажды она сказала мне, что кто-то дарил ей подарки, если
она хорошо себя вела. Лия распустила волосы и вытянула ноги к краю крыши. Перемена
во внешности, перемена в позе. Я поняла, что так Лия пыталась отбросить эмоции,
которые она не хотела чувствовать.
— Когда-то давно… — небрежно и легкомысленно произнесла Лия, — жила-была
маленькая девочка по имени Сейди. Она должна была учить слова. Играть роль. И чем
лучше у неё получалось… — Лия сжала губы и улыбнулась мне. — Но это история для
другого раза.
Лия нелегко раскрывала части своего прошлого, и даже когда она это делала, нельзя
было наверняка сказать, были ли её слова правдой. Но я собирала частички и обрывки —
например то, что на Сейди — её настоящее имя.
Учить слова. Играть роль. Я гадала о том, что общего было у Сейди и Девятки. Я
знала, что мне не стоит профилировать Лию, но всё равно сделала это.
— Чтобы тогда не произошло, — мягко произнесла я, — это произошло не с тобой.
В глазах Лии мелькнул намек на чувства, словно блик на темной воде в глубоком
колодце.
— Так говорила Сейди её мама. Просто притворись, что это происходит не с тобой,
— на губах Лии мелькнула резкая улыбка. — Сейди хорошо умела притворяться. Она
играла роль. А я научилась играть в игру.
Отмахиваясь от своей старой личности, Лия возвращала себе власть. Её «игра» — в
чём бы она не заключалась — скорее всего, мало походила на игру, через которую
пришлось пройти моей матери, и которую Лорел считала нормальной. Но между этими
двумя ситуациями было достаточно сходств, чтобы я задумалась о том, говорила ли мама
моей младшей сестре провести черту между «Лорел» и «Девяткой».
— Что было с матерью Сейди? — спросила я. С твоей матерью, — я мысленно
уточнила. — Она последовала собственному совету? Создала часть себя, которой не могло
коснуться ничего и никто?
Наверняка Лия понимала, что я спрашиваю не только о её матери, но и о своей.
Была ли вырастившая меня женщина Пифией? Или это была всего лишь роль? Возможно,
она отделила часть себя и глубоко похоронила её? Если я найду её, будет ли кого спасать?
— Ты профайлер, — беззаботно произнесла Лия. — Ты мне скажи…
Лия запнулась, не закончив предложение. Я проследила за её взглядом к тропинке,
ведущей к нашему дому — и к девушке, шагавшей по ней так, словно тропинка была
подиумом, а она — звездой шоу.
— Селин Делакруа, — тон Лии был совсем немного менее настораживающим, чем
жутковатая улыбка, мелькнувшая на её губах, когда она поднялась на ноги. — Будет
весело.
ГЛАВА 20
— Разве я не могу навестить лучшего друга детства в день его рождения?
Мы с Лией спустились на первый этаж и услышали, как Селин объясняет Майклу
своё появление. Рядом с ним с упрямым и озабоченным лицом стояла Слоан. Я гадала о
том, кого она хочет защитить — Майкла или Лию.
— Ты следила за нами, — Майкл не звучал слишком уж удивленным.
— Следила, — повторила Селин. — Или подкупила несколько человек, чтобы они