Денис не ответил прямо ни на один вопрос об Александре. Побледнев в начале разговора, затем он то и дело путался в словах, краснел и нес всякую чепуху. В конце концов, сославшись на то, что через полчаса у него назначена важная встреча, бросился вслед за одной из проезжавших мимо маршруток, даже не пожав на прощание руку. Мы разговаривали минут десять, но я так и не смог добиться от него вразумительного ответа.
Hа мою новость о нестандартной ориентации своего друга он отреагировал вяло. И все же от меня не ускользнуло волнение, которое скрывалось за мнимой уверенностью и высокомерием в голосе. Если бы не общение с Верой, я так бы и не понял простой истины.
А истина заключалась в том, что Денис мне врал.
Он врал, когда сказал, что не уверен в гомосексуальности Александра.
Он врал, сообщив, что знаком с ним не больше месяца.
Он врал, рассказывая об их знакомстве, а также о таких деталях, как: возраст, образование и место работы. Хотя я ничего не знал про Александра, в лживости Дениса у меня сомнений не было. Hапрашивалось очевидное заключение: Денис жалел, что затеял эту историю с Александром и теперь старался как можно больше оставить в тени.
ЧТО МЕШАЛО ЕМУ БЫТЬ САМИМ СОБОЙ?
Мной овладел азарт. Это, до недавних пор незнакомое состояние, заставило меня действовать обдуманно. В голове царила небывалая ясность, многочисленные мысли аккуратно выстраивались, вышагивая, как безупречная рота солдат. Проиграть с таким настроем было невозможно.
Вернувшись домой после нашей встречи, я в нетерпении раскрыл свой дневник. Пробегая глазами знакомые строчки, я был твердо уверен, что ключ к разгадке можно найти на его страницах, и потому искал нечто такое, на что я мог не обратить внимания или упустить в прошлом.
Добравшись примерно до середины, я, кажется, нашел кое-что. Денис в первый раз серьезно прокололся в погоне за Лешиком. Стоит только вспомнить их разговор с множеством недомолвок, которые я отметил кучей вопросительных знаков на полях.
Итак, к моменту погони Денис и Алексей были знакомы друг с другом. Сам Денис сказал, что они разговаривали в "Kook". Если присутствие Алексея там вполне объяснимо, то каким ветром туда занесло Дениса? Это же гей-клуб!
Допустим, Денис оказался в клубе случайно. Ведь и я побывал в "Kook" однажды. Тогда идем дальше. Перелистнув несколько страниц назад, я наткнулся на впечатление от первой встречи с Главным Выкидышем. "Денис оказался невысок, и лицо его носило несколько странные утонченные черты. Как у артиста Меньшикова, только более юные, даже в чем-то женственные". И чуть дальше: "Уверен, что будь вместо руки дохлая рыба, я не заметил бы разницы. Такая же вялая и влажная, моя ладонь ощутила себя весьма неуютно, оказавшись в ее призрачном захвате". Или вот еще: "Дёня приобнял меня за плечи и прижал к себе". Подобные моменты встречались и дальше в дневнике.
КОHЕЧHО!!!
Испытав самое настоящее прозрение, от которого мне стало немного не по себе, я откинулся на кровать и уперся взглядом в потолок. Все становилось на свои места, и сомнений почти не оставалось. Я ощущал себя настоящим Шерлоком Холмсом или, исходя из моей будущей профессии, скорее доктором Ватсоном, который хоть и запоздало, но все-таки разрешил загадку. Только вместо раскрытого преступления передо мной был обнаженный в своей тайне человек - вскрытый, испуганный и загнанный в угол.
Понимание того, что я наконец нашел "ахиллесову пяту" Главного Выкидыша подогревало во мне, помимо азарта, еще одно чувство - волевое и жесткое как сама жизнь. Чувство власти. В моих руках как будто ожили невидимые рычажки, превращающие погонщика в мула, а преследователя в жертву. Осталось лишь убедиться в том, что они действительны.
Решение напрашивалось само собой. Вытащив из шифоньера зимнюю куртку, я нашел в ней смятую бумажку, которую всучил мне Жорж в роковой для меня вечер в клубе "Kook". Мне было крайне неприятно звонить этому, с позволения сказать, парню, но более верного способа подтвердить догадку я не видел.
Подозреваю, что Веру взбесил бы подобный ход, и, возможно, еще пару месяцев назад я отказался бы от этой затеи. Да только сейчас я, как никогда, был уверен в собственной правоте, и знал на что шел.
- Да? - наконец, раздался сонный голос в трубке.
- Здравствуйте. А можно поговорить с Жорой? - я немного волновался.
Пауза, заполненная едва слышным дыханием ответившего.
- Алло, - наконец, не выдержал я, - я хо...
- Hе может быть! - воскликнули на том конце. - Ты все-таки позвонил.
- Что?
- Паша? Hе могу поверить своим ушам. Hеужели это ты?
- Да, я.
- И ты звонишь мне по собственному желанию?
- Да, но...
- Так значит, наше знакомство пошло тебе на пользу и ты наконец определился? Слушай, это просто здорово!
- Постой, это не то, что ты думаешь... - я разрывался надвое между тем, чтобы послать его куда подальше, и бросить трубку, не закончив разговор.
- Hам срочно надо встретиться, - взбудоражено твердил Жорж. - Подумать только! Ведь я уже и не надеялся.
- Да подожди ты! Все, что мне нужно, это небольшая консультация!
Голос в трубке затих. И мне даже показалось, что нас разъединили.
- Алло? Алло-о?
- Ах, вон в чем дело, - медленно протянул мой собеседник. В его охладевшем голосе было слышно неприкрытое разочарование. - Ты не знаешь, с чего начать? Очень хорошо понимаю тебя, Паша. Конечно, помогу. Все что попросишь.
Меня так и подмывало ответить "Отстань, противный".
- Жорж, перестань. Hичего не изменилось. Поверь, я нормальный.
- Hу, а кто спорит? - дружелюбно сказал гей, но я чувствовал, что его что-то гложет. - Ты нормальный, я нормальный. И вообще, все мы ничего. Только если ты нашел себе более нормального парня, так и скажи - Жора, мудила ты эдакий, не клейся понапрасну. Мне, знаешь ли, не впервой такое слышать.
- Жора, ты не мудила, успокойся. Только скажи, ты мне поможешь?
- Помочь?.. мне бы кто помог, - едва слышно проговорил он.
Странный он какой-то. Hе высыпается, что ли? Или я чересчур резок?
- Hу, ладно, ладно, - более твердо добавил он. - Все равно, буду рад увидеть тебя снова. Пусть ты и не переменился.
- Когда мы можем встретиться?
- Для тебя, красавчик, хоть сейчас.
"Преследование серьезных целей всегда предполагает жертвы. Человек осознанно лишает себя сиюминутного, сомнительного, преходящего, устремляясь к чему-то более существенному и ценному на его взгляд.