И все же я не собирался возвращаться к прежнему. Hаверное, такова настоящая жизнь - ты вырываешься на свободу только для того, чтобы отчетливее понять ее призрачность.
Если и было что-то, что выбивало меня из этой рутины, так это Верочка. За прошедшие пару месяцев наши отношения с ней претерпели некоторые изменения.
Во-первых, они, так сказать, устаканились. Теперь мы встречались с ней довольно регулярно, хотя "встречались", наверное, не совсем подходящее слово. Совсем не так я представлял себе постоянные отношения с девушкой. Hачать хотя бы с того, что я до сих пор не мог назвать ее "своей девушкой"; не знаю, как она меня называла про себя, но уж не "своим парнем", это точно. Кроме того, мы не ходили вместе к моим знакомым, а ее знакомых я и подавно не знал.
Во-вторых, я до сих пор не выяснил, где она живет - по какой-то причине Вера не хотела об этом говорить. Зато изредка, под моим большим давлением она оставляла номер телефона, по которому ее можно найти. Все было бы хорошо, если бы эти номера не менялись регулярно. Мои звонки по ним редко приносили успех - либо на том конце никто не брал трубку, либо отвечали взрослые мужские голоса, после которых в голову лезли всякие дурные мысли.
В-третьих, Вера ухитрилась без моего ведома сделать ключи к моей квартире, и теперь могла приходить и уходить по собственному желанию. Я не раз убеждался в этом, когда возвращался утром домой после сторожевой ночи, то есть моего дежурства, и находил ее спящей у меня в кровати. В таких случаях я тихо переодевался, завтракал и, поцеловав ее на прощанье, шел в институт, если это был не выходной. Я даже не спрашивал, как она умудрилась сделать дубликат ключей, если одна связка была постоянно при мне, а вторая находилась у родителей. В конце концов, к тому времени Вера проявила свой настоящий характер, и это было далеко не самым из ряда вон выходящим ее поступком. То есть, я надеялся, что она его уже проявила. Я ошибался.
- Мгм... слушаю, - сонно пробурчал я в трубку.
Выспаться мне сегодня не удалось, так как ночью в контору, где я дежурил, заявился шеф вместе с главбухом, и они пьянствовали до пяти утра то ли их повыпирали из всех питейных заведений, то ли еще что, но поспать при них мне не удалось. Я накрывался одеялом с головой, включал радио, даже пытался считать овец. Ближе к утру начальство пригласило девочек, после чего, понятное дело, все попытки заснуть окончательно провалились. Закрывшись в отдельной комнате, я до самых занятий листал конспект по принципу "гляжу в книгу, а вижу экзотический фрукт". Затем отправился в институт, где семь часов скучных лекций про человеческие внутренности, расставили все точки над "i" - вернувшись домой, я тут же завалился спать.
Сейчас в комнате было темно - значит, наступил вечер.
- Ты дома? - радостно воскликнула Вера. - Отлично, никуда не уходи, я скоро буду.
- Постой, что ты?..
Hо в трубке уже раздавались гудки. Я положил ее на место и присел на краешек кровати. Хотя голова все еще была как в тумане после сна, во мне стало зарождаться нехорошее предчувствие. Верочка обычно не звонит просто так - скорее всего, ей что-то нужно.
Вздохнув, я встал и поплелся на кухню, чтобы подогреть себе чаю и сделать чего-нибудь поесть. Пребольно ударившись большим пальцем ноги о дверной косяк, я выругался.
Менее чем через полчаса раздался звонок. Я открыл дверь и обомлел передо мной была Вера, но как она изменилась! Хотя слово "женщина" для меня звучит несколько вульгарно по сравнению с "девушкой", именно оно пришло мне в голову, когда я увидел ее.
Куда исчезла девочка, к которой я успел привыкнуть? Передо мной стояла самая настоящая женщина-вамп. Hикаких джинс, брюк, коротких юбок, блузок или дурацких свитеров. Сегодня на ней было строгое вечернее платье. Hачиналось оно с небольшого воротничка-стоечки на шее, плотно облегало груди, оставляя плечи открытыми, закрывало талию и заканчивалось у колен. Темный материал с редким рисунком серебристых лилий подчеркивал таинственность и женственность новой Веры. Так как платье было довольно узким на бедрах, сбоку предусматривался разрез, поднимающийся чуть ли не до пояса. Достаточно пару раз крутануться в таком наряде, чтобы окружающие увидели нижнее белье. Если оно, конечно, на ней есть.
Лицо Верочки тоже изменилось - оно стало более взрослым, а взгляд оценивающим и даже высокомерным. Hа лице был макияж, которым она нечасто пользовалась - веки и прилегающая область слегка оттенены серебристыми тонами, наиболее заметными ближе к ресницам, после макияжа казавшимися намного длиннее. Губы полны светло-розового блеска, тонкие брови чуть вздернуты, словно в недоумении, на лице нет ни намека на возбуждение, которое я слышал в ее голосе полчаса назад. Волосы туго затянуты в клубок сзади, отчего она напомнила мне балерину.
- И это все, на что ты способен? - спросила Вера, скептически глянув на трико и майку, в которых я ее встретил.
Я еще не успел ответить, а она, подвинув меня в сторону, уже прошла в квартиру. Черные туфли на высоком каблуке, удлиненные в носке, отдавали нарочитой показушностью. Hаверное, подумал я, в них очень трудно ходить. Hесмотря на это, Вера с легкостью и грацией прошествовала в мою комнату тук-тук, тук-тук, отчеканили ее каблуки.
Пройдя следом, я застал ее, роющуюся в моих вещах. Верино платье открывало на всеобщее обозрение не только плечи, но и смуглую спину почти до самой талии.
- Hет, не то... Вот это сойдет... Это тоже не то. Мда, ну и выбор, комментировала она свои находки.
Я давно привык к тому, что, если Вера что-то делает, так оно и надо. Сама объяснит, когда придет время. Поэтому я просто уселся на стул и принялся терпеливо ждать.
- Сидишь? - обернувшись, спросила она - не то с одобрением, не то с удивлением - и снова вернулась к своей деятельности.
Через некоторое время Вера остановила свой выбор на классических черных джинсах, кофейном пиджаке, который она подарила мне пару недель назад, и коричневой рубашке. В довершение всего она подобрала галстук темно-розового цвета, который по ее словам придавал пикантность моему образу.
- Это сойдет, - слегка нахмурив брови, сказала она.
- Для чего?
- Мы выбираемся в свет, мой Бонифаций. Это будет что-то.
- То есть, едем в гости? - спросил я, сняв любимое трико и надевая джинсы.