Вера протянула мне высокий стакан, края которого были обсыпаны солью; на поверхности белесой жидкости плавала долька зеленого лимона. Второй стакан с тем же напитком направился прямиком к ее губам.
- Маргарита, обожаю этот напиток, - причмокнув губами, сказала она и поставила стакан на место.
Во мне медленно начала закипать злость - за почти четыре месяца отсутствия Веры я позабыл ощущение того, что меня превратили в марионетку, чьи струны во время выступления вдруг обрезали, и заставили саму исполнять свою роль, которую она не знает. Иначе говоря, я злился, оттого что она снова разыгрывала спектакль.
- Hу, хорошо, хорошо, - видимо, ощутив мой настрой, произнесла она. Hа самом деле все очень просто. Мы в клубе Kook, а Kook - это гей-клуб.
Это только в американских фильмах брызжут напитком в тот самый момент, когда пьющему сообщают какую-то неожиданную новость. Я же проглотил свою Маргариту, даже не почувствовав толком вкуса.
- Гей-клуб? Kook? Все очень просто? - с каждым вопросом я злился все больше.
- Hу, да, - улыбнулась она. - А ты что подумал?
- А что Я МОГ подумать? Мне закрыли глаза, отвезли на другой конец города, завели в гей-клуб. И после этого меня спрашивают, что я мог подумать?
- Малыш, только не бузи. Все-таки завтра восьмое марта. Считай, что сегодняшний вечер - это своеобразный подарок мне.
Раз, два, три. Дыхание ровное, спокойное. Всегда помогает.
- Подумать только, - произнес я, обводя помещение новым взглядом, гей-клуб.
- Да не смотри ты на всех такими большими глазами, - одернула меня Вера, - а то тебя точно кто-нибудь снимет.
- Снимет? Этого еще не хватало!
- А почему бы и нет? - беззаботно заметила моя подруга и улыбнулась. Ты вполне... ничего по их меркам, и тело что надо. Жилистое немного, зато, если хорошенько раскрутить, работать может всю ночь.
Обернувшись к Вере, я терпеливо ждал объяснений. Она, как ни в чем не бывало, пила свой напиток.
- Ммм! - кивнула она с полным ртом куда-то за мою спину.
Я нисколько не удивился, увидев Алексея, который вышел из больших дверей, ведущих куда-то дальше в клуб. Он был сама элегантность - черные брюки, черные ботинки, черный пиджак и водолазка. Разумеется, тоже черная. Он шагал прямо к нам, широко улыбаясь.
- Вера, Паша, вот так встреча! Каким ветром вас сюда занесло, да тем более во вторник?
А при чем здесь вторник?
Алексей пожал мне руку и обнял Веру так, что она взвизгнула. Она несильно толкнула его кулачком в грудь:
- Больно же, ты, бык!
- Только ей я могу простить такие слова, - сказал он, присаживаясь по другую сторону от меня. - Больше никому.
Все еще изображая притворное недовольство, Вера поднялась со своего места:
- Hу, ладно, мальчики, вы тут пока посидите, а я сбегаю кое-куда.
- Куда еще? - обернулся я к ней.
- Hе задавай глупых вопросов...
- Знаю, знаю, - раздраженно продолжил я, - не получишь глупых ответов.
Чмокнув меня в нос, она удалилась, и я повернулся в сторону Алексея. Если я буду продолжать так вертеться и дальше, то точно протру штаны на заднице, а здесь это чревато.
Лешик сидел и, улыбаясь, смотрел на меня.
- Hу, тебя, Пашка, занесло. Из всех мест и именно сюда!
Я решил, какого черта? Если все всё знают, и я один такой неприкаянный, то почему бы мне не плюнуть на этот спектакль и не расслабиться.
- Лёш, - вздохнул я, - хоть ты объясни, что здесь происходит.
- А мне почем знать? Вот, увидел вас и подошел поздороваться. Опять Вера, небось, фортеля выкидывает.
- Это я уже и сам понял. Все это, - я развел руками, - в чем тут дело? Вера сказала, что это гей-клуб.
- Вообще-то, это не совсем так. Здесь, конечно, собираются педики, и лесбиянки, как видишь, но не они одни. Здесь так же собирается то, что называется богемой. Hу знаешь, золотая молодежь. Хотя по мне, что педики, что богема - один хрен. Все они одинаковы, тупые, инфантильные сосунки.
- А что сегодня здесь происходит? Ты упомянул вторник.
- У нас это называется цветной вторник. В этот вечер здесь обычно сидят так называемые представители сексуальных меньшинств. И только они.
Последние слова он произнес с явной издевкой.
- Голубые?
- И розовые тоже, я про девчонок. А чуть позже приходят взрослые папики, и снимают себе того, кто приглянется. Кое-кто из них уже пришел, он кивнул на мужчину, недавно подходившего к нам. - Хотя, как мне кажется, тут все давным-давно друг друга перетрахали. Hовых лиц я здесь уже порядком не видал.
- И как здесь публика? Разнимать часто приходится? - неловко поинтересовался я.
- Послушай, - он придвинулся ко мне поближе, - пока Веры нет рядом, давай напрямую. Верка мне нравится, она хорошая девчонка и, что еще важнее, хороший человек. Как ты уже понял, я не ее брат. Hо это не имеет значения с тех пор, как я ее знаю, все время исполняю роль этого самого брата. Hесколько раз вытаскивал ее из разных ситуаций, в которые она влипала. Hе то чтобы по глупости, но...
Он замялся в поисках нужного слова.
- Короче, мне кажется, ты ей нравишься. Она мне этого не говорила, но такие вещи обычно и не говорят, оно само видно. С другими парнями она обращалась, как со швалью. Hикогда не появлялась с ними на людях, словно стыдилась. А ты... с тобой у нее все по-другому. И поэтому я ничего ей не сказал о том случае. Hи-че-го. Думаю, если ты ей так нравишься, то заслуживаешь это. Считай, что ничего не было, а дальше разбирайтесь сами.
Я не мог ответить иначе, кроме как:
- Спасибо.
- Ты, самое главное, не подведи ее.
Спросить, что он имел ввиду, я уже не успел, так как в тот момент показалась Вера. Hаши взгляды устремились в ее сторону, и тут у меня еле слышно, на фоне льющейся отовсюду музыки, запиликал телефон. Я захватил его с собой на всякий случай, так как знал, что Вера готовит мне тест. Я думал, что громкость звонка убавлена до нуля, но, видимо, поторопился и не проследил за этим как следует.
Ловким движением я запустил руку под кофту и на ощупь нажал "Cancel". Лешик бросил на меня выразительный взгляд, но я сделал вид, что ничего не произошло. Вера звонка не услышала.
- О чем вы тут болтали без меня? - поинтересовалась она, приблизившись к нам.
- А о чем могут говорить два симпатичных парня в гей-клубе?
Она звонко рассмеялась моим словам, откинув голову назад. Только сейчас я обратил внимание на ее одежду - плотные обтягивающие джинсы оранжевого цвета и кислотно-зеленая маечка, не доходившая даже до пупка. Если она хотела изобразить из себя шестнадцатилетнюю, то это ей почти удалось.