Мерсер указал фонариком на узкий туннель, в котором скрылся Брендан Квиллиан.
— Вам известно, где он заканчивается? — спросил один из копов, пока двое других занимали позиции по сторонам от входа в туннель.
— На Мюррей-стрит, — ответил Майк. — В нескольких кварталах отсюда, в здании, которое город арендует под винные погреба.
— Я Гэри Пассони, — представился командир снайперов. — Вам пора выбираться наверх. Начальник полиции взял это дело под личный контроль. Через все входы старой станции сюда сейчас спускаются группы спецназовцев. Они эти погреба мигом отыщут.
И Пассони поднес ко рту переговорное устройство.
Еще один полицейский тронул меня за руку:
— Мисс Купер, мне приказано вывести вас отсюда. Следуйте за мной.
— Сначала дождусь, когда Чапмена вызволят.
— Иди, блондиночка, иди, — сказал мне с путей Майк. — Не задерживай движение. Я буду замыкающим нашего шествия.
Убедившись, что Майк не останется без помощи, я пошла вдоль платформы. На душе у меня было тревожно из-за Мерсера, я боялась, что он уже пустился в погоню за Квиллианом.
Кто-то, по-видимому, подал наверх сигнал о том, что пути свободны, потому что вскоре послышался шум медленно приближавшегося поезда. Однако я еще не успела увидеть его, как из туннеля пневматической почты, в котором исчез Квиллиан, донеслись звуки стрельбы.
Стоявшие у входа в туннель копы упали на колени и крикнули нам: «Ложись!»
Из туннеля послышался голос — незнакомец назвал Пассони по имени, а затем предупредил:
— Не стреляйте. По-моему, мы в него попали. Мои люди движутся в вашу сторону. Отойдите от туннеля.
Я поняла: полицейские нашли вход на Мюррей-стрит.
А затем услышала голос Мерсера, крикнувшего копу, который держал меня за руку:
— Уведите ее отсюда.
Я рванулась вперед, закричав:
— У тебя и жилета-то не…
Пассони приложил к губам палец. Я, замолкнув на полуслове, услышала тихий стон. Двое снайперов в очках ночного видения приникли к прицелам своих винтовок.
Несколько секунд спустя из туннеля выполз, прижимая ладонь к горлу, Брендан Квиллиан. Выполз и повалился на спину у края платформы. Один из полицейских поставил ногу ему на шею, другой вырвал из его руки револьвер, еще двое быстро обыскали его. Когда первый полицейский снял ногу с шеи, из нее фонтаном ударила кровь.
Майк заковылял к Квиллиану.
— Что, Брендан, болит шея-то? — поинтересовался он. — Ну, по крайней мере так ты умрешь быстрее, чем от рук душителя.
Один из прибывших санитаров оттолкнул Майка, потом попытался остановить кровь. Квиллиан хватал ртом воздух, теперь он выглядел совершенно безобидным — серое лицо, обмякшее тело.
Мерсер отступил в сторону, освобождая дорогу четверке санитаров, которые уложили Квиллиана на носилки и понесли к вагону подземки.
Когда они проходили мимо меня, левый глаз Брендана вдруг открылся. Он судорожно стал шарить взглядом по сводчатому потолку, словно надеясь увидеть небо. Потом застонал, дернулся, и взгляд его стал безжизненным. Так Квиллиан и умер на руках у полицейских, в одном из тех глубоких подземелий, которых он боялся всю жизнь.
Поезд подъехал поближе, и вторая команда санитаров занесла Майка в пустой вагон, чтобы доставить его в отделение неотложной помощи больницы Белльвю.
Он растянулся на сером виниловом сиденье вагона. Один из медиков осмотрел его ногу.
— В больнице вам сделают рентген, но, похоже, у вас порвалась связка и треснула кость. Нога сильно распухла.
— Болит дьявольски. У вас подушки не найдется? А то эти сиденья жестче камня. У меня теперь затылок болит даже сильнее, чем нога.
Я рассмеялась и, присев рядом с ним, положила его голову к себе на колени, убрала с его лба прядь волос.
Он взглянул на Мерсера:
— Куп заработала сегодня повышение в чине. Как ты додумалась до шутих? Когда эта мысль пришла тебе в голову?
— Когда я увидела в старом вагоне бамбуковые сиденья. Дядюшка Чарли как-то рассказывал мне, что самые первые шутихи делали из бамбука. Бамбук растет так быстро, что воздух оказывается заперт его перегородками, и когда стебли бамбука бросают в огонь, они с громким треском взрываются. Я и подумала: если Квиллиан где-то рядом, взрывы напугают его, и он выскочит из укрытия.
Поезд миновал спуск, ведущий к станции «Бруклинский мост», а затем и саму станцию — мы ехали спецрейсом, предназначенным для доставки в больницу очень важного пациента.