— Азкабане.
— Да один хрен!
— Знаешь, внучек...
— А трости при вас нету, так что это — до дома, — ядовито улыбнулся Орион. — Вставайте. Я кое-что придумал, хоть оно из книжек и кино, но может сработать, а вы наверняка знаете серьезного адвоката... Кстати, бабло на него есть?
— Ну еще бы, — усмехнулся тот. — Надеюсь, министерство очень огорчилось, обнаружив счета моего сына пустыми...
— Класс! — подпрыгнул Орион. — Тогда мы их сделаем! Маман уже шуршит бумажками, дело за вами! Ну, деда?!
Абраксас Малфой прислушался к боли в груди, не обнаружил ее и решительно сел в постели, держась за крепкую руку внука.
— Прикажи прислать врача, — приказал он.
— Момент, сэр! — ответил тот, высунулся в коридор и гаркнул: — Врача к лорду Малфою!
Сама выписка заняла минут пять, не считая причитаний главврача (или как он там звался в этой клинике), медсестер, и гневной отповеди Абраксаса, который наотрез отказался от кресла-каталки и намерен был покинуть больницу своими ногами.
— Деда, я там в камине чутка поправил, — предупредил Орион. — Если обожжет, вы не пугайтесь, следов не будет. А вот чужака спалит...
— Какой ты добрый мальчик, — погладил его по голове Абраксас и решительно шагнул в бело-голубое пламя, чтобы через секунду очутиться в собственном холле. Следом вывалился Орион.
— Чего-то я не рассчитал, — задумчиво сказал он. — Но чего? Вроде бы эксперименты на людях запрещены, но...
— Орион! — высунулась на лестницу Лорейн. — Господин Абраксас! Рада видеть вас в добром здравии!
— Не такое уж оно и доброе, но еще поскриплю, — буркнул тот, глядя, как вихрем взлетевший наверх мальчишка обнимает мать. — Что у вас там за бумажки, а? О чем речь?
— Я вам все расскажу, только давайте сперва вы присядете...
— Лет на десять, — ляпнул Орион, трогая перила. — Деда, а можно, я по ним съеду?
— Шею свернешь! — воскликнула Лорейн.
— Да не, не сверну, ма... первый раз будто! Просто эти такие гладкие, классные... Можно?
— Давай, — кивнул Абраксас. — Будто я по ним не катался...
— Вау! Серьезно?
— А отчего они тогда, по-твоему, такие отполированные?
Орион с радостным воплем съехал по перилам, вовремя притормозив.
— Кла-асс... — выговорил он. — Драко подрастет, его тоже научу.
— Люциус тебя за это... — начала Лорейн, но осеклась.
— Идем, поговорим о Люциусе, — кивнул Абраксас. — Что там за бумажки и о каком плане твердил твой сын?
Глава восьмая, в которой происходит невозможное
Лорейн спала, вымотавшись до полного изнеможения. Орион, гаденыш, предложил привлечь к делу не только местного адвоката, но и парочку маггловских, молодых, борзых и бедных. Абраксас скрипнул зубами, но согласился при условии, что встречи будут проходить на нейтральной территории.
Брайн и Сторм (кажется, Орион выбрал их только за фамилии) вцепились в дело зубами и когтями. Их, конечно, пришлось посвятить в некоторые подробности и подучить, чтобы могли сойти хотя бы за сквибов, но они, похоже, достаточно гибко мыслили... И еще подсчитали курс галлеона к фунту, после чего решили, что поверить могут в кого угодно, хоть в пришельцев с Марса, хоть в розовых летающих слонов и изучать их право, если те платят такие деньги! (Надо было, конечно, еще и легализовать их в магическом мире, но это Абраксас провернул легко, и маленькая контора "Брейнсторм" моментально прописалась на Диагон-аллее.)
Вот только время шло, а Люциус оставался в Азкабане. Миновали уже и рождественские каникулы; на письма от Дамблдора Абраксас отвечал предельно вежливо и вместе с тем предельно хамски. Дескать, внука не вернет, пока не увидит сына...
— Сегодня слушание дела, — сказал Орион, потыкав мать пальцем в бок. — А нас не пустили, скоты.
— Не ругайся... — пробормотала она, прижимая сына к себе.
Сам-то по себе план был неплох: молодые адвокаты нарыли уйму прецедентов, когда преступник действовал под Империо, ну а Метка — насильно поставили, шантажируя жизнями родных и близких, и куда ты денешься? Старый маг-адвокат вместе с Абраксасом накатал такую речь, что и крокодил бы прослезился… Правда, если верить старшему Малфою, заседали в суде далеко не крокодилы, а куда более мерзкие твари. Так что оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
— Ма, а ты че, правда до сих пор любишь папашу? — спросил вдруг Орион.
— Ты ж вроде начал называть его отцом? — не среагировала она на подначку.