Выбрать главу

– Да ну тебя, «мрачновато», живу ведь.

Вера хмыкнула и, нахмурив брови, прошла на кухню. Она провела рукой по засаленным зеленым обоям, заглянула в старые навесные шкафчики, неказистые на вид и полные пыли. Буркнула что-то про духоту и деловито открыла форточку. Нельзя сказать, что кругом царил полный разгром, но и на порядок обстановка не тянула.

– Да уж, – задумчиво обронила она. – Летней порою... луну пятнадцатой ночи здесь не увидишь.

– Зато все остальные луны здесь видно, – съязвил я.

Вера, несмотря на ее небольшой рост, ухитрилась посмотреть на меня сверху вниз:

– Для особо одаренных объясняю, здесь грязно.

Я попытался вернуть утраченные позиции:

– Ты так строго не суди. Я ведь недавно переехал.

– Но не вчера же.

Я пожал плечами. Да, наверное, мог и серьезнее к ее приходу подготовиться, знай бы, что она такая чистюля. Но откуда мне это знать, подумалось мне, если она ничего о себе не рассказывает и обо всем приходится только догадываться?

– А как обстоят дела с залом? – спросила Вера и двинулась в большую и, собственно, единственную комнату. Я поплелся за ней в ожидании очередных замечаний.

Однако Вера восторженно расхохоталась, когда увидела экстравагантную бабушкину мебель. Возле стенки посередине комнаты, стояла широкая двуспальная кровать, покрытая алым, как гроб, покрывалом. Напротив нее, у другой стены, находилось огромное круглое зеркало, расположенное к двери так, что каждый входящий видел отражение окна, кровать и маятниковые часы-башню, мерно тикающие в углу комнаты. У стены напротив окна, чуть ли не на проходе, ютился массивный шифоньер, о который вечно все запинались, но за тридцать лет никто так и не удосужился передвинуть. Справа от зеркала стоял матово-черный комод с кривыми ножками, слева – сундук, на котором гордо восседал телевизор четвертого поколения «Горизонт».

– А мне здесь нравится! – довольно воскликнула Вера. – Сегодня я остаюсь у тебя.

С этими словами она разбежалась и со всего размаху прыгнула на старую кровать, отчего та жалобно скрипнула.

Проснулся я в одиночестве. Антикварные бабушкины часы показывали половину первого. Откинув махровое покрывало, я встал на ноги и потянулся. Солнце тускло светило в окно, на улице было пасмурно, но в комнате, тем не менее, стояла невыносимая духота, и запашок старины привычно бродил по ней. В такие дни самое то сидеть дома, валяться в кровати, смотреть телик. В предвкушении такого сладкого ничегонеделания, я зевнул и наткнулся взглядом на записку, приклеенную к телевизору. Ох уж эта Вера!

«В общем так, суслик. Сегодня намечается грандиозный поход в лес…»

Какой еще поход? Это значит переться куда-то, рюкзак на себе тащить – ни за что!

«…будет много пива, водки, красивых мальчиков и вкусных девочек, поэтому собирайся, и чтобы к половине первого ночи как штык был на ж/д вокзале. Упакуй рюкзак, который я оставила тебе в прихожей, обязательно возьми теплое широкое одеяло, свитер, купальные плавки, полкило картошки, несколько консервов, две тарелки, два стакана и две ложки. Пока что целую! Все остальное – на месте!!

Вера»

Я скривился, но понял – придется идти. Хотя сегодняшний день был в моем распоряжении, и до места, судя по всему, мы доберемся только завтра, мне совсем не нравилась идея бродить по каким-нибудь лесам с незнакомой компанией, сидеть у костра, купаться, хотя на дворе почти осень, и ночевать в палатке. Но перечить Вере в тот момент, когда у нас только-только начали завязываться нормальные отношения, тоже не хотелось. Разыскав злосчастный рюкзак в прихожей, я стал упаковывать вещи.

День пролетел незаметно, но нельзя сказать, что беззаботно. Я не переставал думать о предстоящем походе, а точнее о Вериной записке. Главной проблемой было то, что Вера не указала точное место встречи. В нашем городе есть два железнодорожных вокзала, и на какой из них нужно идти, мне было совершенно непонятно. Исходя из той мысли, что большинство поездов заходит на оба вокзала, я ткнул пальцем в небо и, дождавшись назначенного часа, отправился на тот, что был ближе к моему новому дому. Когда я туда пришел, на улице стояла непроглядная темень. У здания вокзала кроме меня было еще двое парней. Может, они тоже с нами едут? Я закурил.

Вскоре наступило время X. К тем двум, что уже стояли неподалеку, подошли еще двое. Они топтались поодаль и о чем-то негромко разговаривали. Подозрительные типы. Рюкзаков у них нет, поэтому навряд ли нам по пути. Я внимательно посмотрел в их сторону и решил, что в случае чего дам деру. Бегаю я довольно неплохо, и даже тяжелая ноша за спиной мне не помешает.

Закурив очередную сигарету, я выпустил густое облако дыма.

Час ночи. Я на перроне один. Моргает, покачивающийся на ветру фонарь, какой-то ненормальный в здании вокзала заунывно играет на флейте. Ночной город уже не пугает, как прежде, и на меня навалилась усталость. Похоже, я все-таки ошибся вокзалом. Поторчав еще немного, я плюнул и отправился домой спать.

В ту ночь было еще хуже, чем когда я страдал от мнимого трихомониаза. В голову лезла всякая гадость, я лежал с открытыми глазами, и думал о том, как бы поскорее увидеть Верочку и выяснить, почему мы разминулись. Перед сном я перечитал письмо еще раз, но так и не понял, была ли такая развязка частью Вериного плана или же она просто забыла указать вокзал. В письме меня больше всего добивали «красивые мальчики», поэтому, когда я засыпал, мне привиделось, как Вера проводила время в компании этих ублюдков. Нет, я никому-никому ее не отдам.

Громкий стук в дверь разбудил меня. Вздрогнув, я сбросил с себя одеяло. Со сна стрелки на настенных часах расплывались, я встряхнул головой и сел, свесив ноги с кровати. Двадцать минут первого, я проспал почти двенадцать часов. Протерев глаза, перед которыми до сих пор все плыло, я надел трико и подошел к двери.

– Кто там? – громко спросил я, мой голос тянулся, как жевательная резинка.

– Открывай, свои.

«Свои» говорили Вериным голосом, и я, не задумываясь, отворил дверь. Вопреки моим ожиданиям Вера была не одна.

– Знакомься, – сказала она, проходя в квартиру. – Это Лена.

Она указала на высокую стройную девушку, с фигурой, которую можно увидеть, наверное, только во сне.

– Константин, – сказал, стоящий с ней рядом кучерявый парень, протягивая руку. – Но можно просто «Костя».

– Да ладно тебе зазнаваться, – со смешком сказала Вера и обратилась ко мне. – Зови его Костиком. А можно просто «Константин-Баралгин».

Баралгин протянул мне руку.

– Паша, – ответил я, пожимая ее.

Троица вошла в квартиру. Две очаровательных девушки и паренек вполне среднего вида. Если они и вернулись с похода, то уже успели переодеться. Костром от них точно не пахло.

– Проходите-проходите, – пригласил я, изображая радушного хозяина, хотя на самом деле желал видеть только Веру.

Лена проскользнула мимо, обдав меня легким ароматом духов, и я только сейчас заметил, что она чуть выше меня, с более утонченными, чем у Веры, чертами лица, и почти лисьими глазками. Возможно, это взыграло мужское самолюбие, но мне показалось, что она тоже обратила на меня внимание.

Пока гости располагались в главной комнате, я удалился на кухню подогреть чай и посмотреть, что у меня осталось из еды. В моем холодильнике, как обычно, мышь повесилась, и потчевать гостей было нечем. Придется идти в магазин за продуктами.

Войдя в зал, чтобы сказать об этом, я застыл на пороге. Перед глазами опять все плыло, но я сумел разглядеть даже более чем достаточно. Вера сидела на коленях у Костика, и расстегивала на нем рубашку, не отрываясь при этом от его губ. Его руки находились у нее под юбкой.

– Что за… – растерянно выдохнул я и дернулся в сторону парочки.