– Поехали! – приказала Вера, лихо хлопнув водителя по могучему плечу.
Когда автомобиль уже тронулся, она все же представила нас друг другу:
– Лешик, это Павел, я тебе про него рассказывала.
Голова впереди безмолвно кивнула. Я подумал, что уместней фраза звучала бы наоборот, например: «Алексей, это Павлик».
– А кто такой Лешик? – шепотом спросил я у Веры. – Мне ты про него ничего не рассказывала.
– Тсс, – Верочка приложила палец к губам, теперь она уже не выглядела как манекен и даже улыбнулась мне, – всему свое время. А пока расслабься и получай удовольствие.
Она положила свою руку мне между ног, а сама отвернулась к стеклу, усеянному каплями дождя. Огни вечернего города отражались на ее возбужденном лице.
Грозовые тучи наползли на небо, дождь усилился, и я потерялся в однообразии проносящихся мимо улиц. Вскоре мелькавшие за окном здания сменила унылая растительность, автомобиль начал карабкаться в гору. Мои самые худшие предположения подтвердились, когда мы остановились у ночного клуба с горящей вывеской «Pall Mall». Лешик, по-прежнему не оборачиваясь, сказал, чтобы мы пока шли внутрь, а он поставит машину на стоянку и присоединится к нам позже.
Он еще не успел договорить, а Вера уже вытягивала меня из автомобиля. Дождь к тому времени уже прекратился, и на улице было необычайно свежо. Однако я так и не смог насладиться прохладным вечерним воздухом, потому что мы тут же вошли в здание.
В гардеробной толпилось несколько человек вполне заурядного вида. Возникло ощущение, что на их фоне мы смотримся пижонами. Но, видимо, Вере лучше знать. На входе в зал она что-то сказала охраннику, нас быстро проверили на предмет оружия, а так как ничего подобного у нас не было (на Вере было слишком облегающее платье, чтобы его прятать, а я забыл свой верный маузер дома, ха-ха…), мы беспрепятственно прошли внутрь.
До сих пор я ни разу не бывал в ночных клубах и дискотеках по двум причинам. Во-первых, такие развлечения требуют денег, которых у меня не было и, скорее всего, никогда не будет. Во-вторых, эти злачные места привлекают самую разную публику, в том числе и братву, с которой мне совсем не хочется встречаться.
Не могу сказать, что ночной клуб меня поразил. Большой прокуренный зал был наполовину занят плотно составленными столиками и стульями, а сбоку и чуть впереди находилась площадка для танцев. Там отрывалась основная часть местной публики. В глубине зала стояло несколько диванов для утомившихся ночным действом. Если не считать неоновых ламп в форме шаров на столах и барной стойки у дальней стены, освещения больше не было. Пока мы с Верой пробирались между занятыми столиками, диджей или кто-то из его помощников решил включить светомузыку, которая на доли секунды стала вырывать из темноты танцующую толпу, словно запечатлевала снимок. И так снова, и снова.
– Не обращай внимания, – стараясь перекричать музыку, объясняла мне Вера, – народу пока мало, но он еще подтянется.
Куда уж больше? И так вон сколько их там беснуется.
Я кивнул, дав понять, что услышал ее, несмотря на «туц-туц» несущийся из колонок, которые явно не жалели барабанные перепонки посетителей.
Наконец, мы добрались до нашего столика, который находился на самом отшибе, и уселись. Неоновая лампа, подсвечивающая Верино лицо снизу, делало ее неестественной, холодной, и лишь глаза выделялись из общей картины. Все тем же возбужденным взглядом она наблюдала за танцующими.
– Зачем мы… – начал было я.
– Послушай, – перебила она, положив свою ладонь на мою, – посиди здесь, подожди Лешика, а я пока потанцую. Хорошо?
«Хорошо» она спросила, уже вставая – очевидно, от меня требовался не ответ, а привычное согласие. Я привычно кивнул ей вслед.
Через пару минут мне стало жарко, я расстегнул пиджак, продолжая пялиться на толпу. Ничего нового для себя я не видел, но смотреть здесь было и не на что. К счастью, от скуки меня спас Алексей, который появился минут через пять. Не знаю, как вообще можно было найти наш столик в царящем бедламе, но он как-то с этим справился и, возникнув из ниоткуда, уселся напротив. Неоновая лампа опять была не в помощь – при таком освещении его лицо по-прежнему оставалось загадкой. Ему могло быть лет двадцать, а могло и значительно больше. Единственным, что я смог рассмотреть, была его фигура. Скажу одно, она была внушительной, весьма внушительной.
Он поставил на стол два широких стакана, доверху наполненных каким-то прозрачным напитком со льдом и долькой лимона. Один он протянул мне, а второй поставил перед собой.
– А как же Вера? – спросил я, вспомнив про досадный инцидент в автомобиле, когда собравшись усесться, я не пропустил вперед даму.
– Ты думаешь, ей сейчас до выпивки?
Лешик обернулся и посмотрел на танцующих, но Веры среди них не отмечалось.
Я пожал плечами.
– Ну что, – почти крича, сказал он и поднял свой стакан. – Поехали?
– Что это? – я кивнул на стакан передо мной.
– Джин и тоник, не бойся, не бомбленый.
Я не совсем понял, что значит «не бомбленый», но решил не переспрашивать и довериться ему. Подняв стакан, я обнаружил, что напиток довольно приятно пахнет можжевельником.
Чокаться или нет? Я не знал, однако мой собутыльник решил проблему, просто объявив тост и выпив. Я поперхнулся. Нет, не от джина с тоником, который оказался приятным не только на запах, но и на вкус, а от тоста.
– С днем рождения, Пашка! – поздравил он меня.
Пока он осушал свой стакан, я на всякий случай пробежался по памяти и удостоверился, что мой день рождения был семь месяцев назад. Теперь хотя бы немного прояснилось, с чего это мы так вырядились.
– Можешь ничего не говорить, – сказал он. – Верка меня предупредила, что ты не любишь справлять свой день рождения. Но раз уж ты ее брат…
Хорошо, что в этот момент я уже не пил джин с тоником.
– … то праздник обязательно надо устроить. Тем более, она только о тебе и говорила.
У меня день рождения и я Верин брат, вот так новости. Конечно, это в ее стиле отмочить подобную шутку. Интересно, это последний сюрприз на сегодня?
– А что она еще говорила? – нерешительно поинтересовался я.
– Да все, считай, – мой собеседник на секунду отвлекся, чтобы мастерским движением руки выхватить из темноты и сигаретного дыма парня с подносом, заставленным пустыми бокалами и стаканами, и заказать ему еще два джина с тоником. – И про детский дом, куда вас мать сдала, говорила, и про изнасилование, и про…
Если бы не умелая сказочница Вера, появившаяся в этот момент у столика, Лешик бы еще, наверное, много чего интересного поведал, но мне было не суждено услышать всю эту историю, так как она схватила меня за руку и потащила танцевать.
– А как же он? – спросил я.
– Не беспокойся, чтобы напиться в хлам, ему сподвижники не требуются.
Только теперь я заметил, что на Вере больше не было темного вечернего платья, она успела переодеться в синюю майку, едва доходящую до пупка, и темные расклешенные брючки. Неудобные туфли на ногах сменились аккуратными босоножками. Перемены оказались вполне оправданы – в зале было так жарко, что, если гардеробная напоминала предбанник, то танцплощадка – настоящую парилку. И в нашей пижонской одежде нам пришлось бы здесь не сладко.
Вера буквально тащила меня за руку к танцующей массе людей. Вполне возможно, в начале вечера, когда они все сюда подтягивались, их танцы были еще ничего, но сейчас, несколько часов спустя, они не танцевали, а просто тряслись и двигались невпопад. Конечно, в такой кутерьме большего и не требовалось, но мне вдруг совершенно расхотелось проникать в эту толпу – словно мне грозила зараза, которую я обязательно подцеплю от них. К тому же, я ощущал себя не в своей тарелке из-за болтающегося на мне пиджака и «пикантного» галстука, выглядевшими абсолютно дико среди бушующей толпы. Зачем было так выряжаться? Наверное, Вера, как всегда меня подставила, а сама вышла сухой из воды.