Начинало темнеть. Вернувшись на место, я еще раз оценил запасливость Бакена. Согласно моим подсчетам мяса должно было хватить на три-четыре порции каждому. Конечно, при таком наплевательском отношении ко мне можно было свалить свою обязанность на кого-нибудь другого, но тогда повар лишился бы удовольствия присутствовать на байкерском многоборье. Хотя что там может быть интересного? Я поправил на плечах одеяло и водрузил следующую порцию увешанных шампуров на мангал из камней. Взяв свой первый шашлык, я с наслаждением впился в сочное мясо.
Кто-то усиленно тряс меня за плечи.
– Паша, Паша! Не спи, замерзнешь.
– А!.. Вера? – видимо, я задремал у костра.
– Шеф, у тебя уже все мясо сгорело! – весело сказала она и поцеловала меня в лоб. – Бросай свои шашлыки, пойдем смотреть на шоу, которое «маст гоу он».
Угли успели потухнуть, в лесу стояла кромешная тьма.
– Сколько время? – зевая, поинтересовался я и встряхнул головой.
– Какая разница? – обхватив меня руками, Вера потянула меня вверх. – Вставай, лежебока.
Вместо того чтобы подняться, я повалился на нее, и мы оба оказались на земле, причем в довольно пикантном положении. Она тихо усмехнулась, но приняла мои ласки без сопротивления. Только сейчас я обратил внимание на то, что она сильно пьяна. От нее разило пивом и водкой, движения были развязные, а в глазах я заметил дотоле незнакомую мне тупую отрешенность. Еще несколько минут мы лежали на стылой земле, но ничего достойного упоминания не происходило. Если раньше, несмотря на холод, эта сцена закончилась бы хорошим сексом, то теперь Вера не снизошла даже до петтинга. Мне больше не надо было доказательств, что она потеряла ко мне интерес. Я окончательно пал духом.
На месте представления, которое находилось в двухстах метрах вверх по реке, вовсю ревели мотоциклы, слышались громкие перебранки и выкрики участников. Вокруг арены полыхали костры, в руках байкеров горели самодельные факелы. В центре расчищенной площадки стояло четыре байка. Каждый был направлен в одну из сторон света так, что вместе они образовывали крест. Возле них суетились Бегемот, Борис, Вагнер и Микки, а остальные восемь мотоциклистов стояли неподалеку и с интересом наблюдали за происходящим.
Вскоре четверо участников сели на свои мотоциклы и стали медленно разъезжаться в разные стороны. Оказалось, что они связаны между собой веревками и, отъехав на некоторое расстояние, начинали тянуть друг друга, прямо как в басне про лебедя, рака и щуку, в разные стороны. Веревки натянулись, взревели моторы и борьба пошла.
– Байкерское сумо, – прокричала Вера мне в ухо. – Кто кого перетянет.
Кивнув головой, я присел на корточки и вынул сигарету из пачки. Общая усталость и надвигающаяся головная боль совсем меня не радовали. Измотавшись поездкой, я хотел поскорее вернуться домой.
В байкерском сумо себя попробовал каждый. Вначале старались подбирать участников по весу и мощности, но так как мотоциклов было не слишком много, то вскоре стали соревноваться, кто с кем хотел. Один раз Вера даже исхитрилась уговорить меня сесть в коляску и таким образом тоже поучаствовать в борьбе. Я, конечно, добавил мотоциклу веса, но победить нам так и не удалось. Однако Веру это ничуть не расстроило, и она продолжала веселиться напропалую.
За сумо последовал конкурс на самого медленного, еще позже закатывали обрезки толстых, почти метр в диаметре, труб, невесть откуда взявшихся на берегу, в импровизированные ворота, толкая их передним колесом мотоцикла. И, конечно же, пили пиво. Доходила половина девятого, паренек моего возраста на оранжевом Юпитере засобирался домой, вместе с ним уехал и мужик на военном Днепре с коляской. Рев уносящихся вдаль мотоциклов байкеры провожали дружным волчьим воем. Всем было весело, о возвращении в город, как я понял, пока можно было и не мечтать. Вера налегала на пиво, временами мешая ее водкой, и я был всерьез обеспокоен тем, попадем ли мы туда сегодня вообще.
В качестве следующего мероприятия затеяли борьбу. На центр площадки вышли Бегемот с Питерским гостем и с криками накинулись друг на друга. Делая жестокие броски, выкручивая руки и ноги в болевых приемах, они наносили и принимали мощные удары в живот, грудь и кувыркались по земле. Бегемот расшиб себе локоть, Корень к середине боя стал прихрамывать, задыхаться и вскоре оказался на лопатках. Публика ликовала, Бегемот вошел в раж, жестами и криками доказывая, что среди присутствующих ему нет равных.
– Ну!! Кто следующий?!? Кто на Бегемота?!? – орал он, неуклюже размахивая руками. – Давай!! Еще хочу!!
Никто не горел желанием пробороздить мордой камни, и потому добровольцы не объявлялись.
– Давайте! Кто против меня?!? Хоть все сразу! – продолжал кричать он.
Я ВЫСКОЧИЛ НА СЕРЕДИНУ. Точнее, пулей вылетел вперед, когда меня со всей силы пихнули в спину. Мельком оглянувшись назад, я поймал ухмыляющуюся физиономию ковбоя-переростка Микки. Вот мудила хренов!
– Ты?! – не веря собственным глазам, загоготал Бегемот. Не дав опомниться, он схватил меня за грудки и дернул на себя.
Байкеры нестройными пьяными голосами улюлюкали, поддерживая то ли меня, то ли ополоумевшего Бегемота. Едва удерживаясь на ногах, я попытался вырваться, отталкиваясь руками, коленями, дергаясь еще раз, и еще.
– НЕТ! Я не…
– Ну, давай! ДАВАЙ!– заревел Бегемот и с легкостью приподнял меня над землей.
– НЕТ! Отпусти! – застонал я, чуть не плача. – Я не сам, постой, меня…
Бегемот, кажется, ничего не слышал и принялся трясти меня со всей силы, словно тряпичную куклу.
– Отпусти!! Я, я не буду, не буду! – меня душило отчаяние, и мой голос переходил на визг. – Пожалуйста, отпусти! Слышишь, не надо! Я больше не буду!
Я и сам не понимал, чего именно я «больше не буду», но в тот момент мне было все равно, лишь бы он отпустил меня. Байкеры хохотали до слез, некоторые чуть ли не катались по земле, видя эту унизительную картину. Вера заливалась вместе со всеми.
– Стой! Отпусти его, – наконец, вытирая глаза от смеха, выкрикнул Вагнер. – Угомонись, Бегемот.
Андрей послушно опустил меня на землю. Я отшатнулся от него, чем вызвал очередную волну смеха, и, сгорая от стыда, ринулся прочь, не разбирая дороги.
Какое-то время я несся вверх по горке, от реки, по направлению к городу, но вскоре опомнился. Что я делаю? До города километров двадцать, не меньше, на улице холодища, темнота, а в этом месте, в такое время вряд ли я встречу на дороге хоть одну машину. Да если и встречу, кто меня пустит к себе? И захочу ли я сам сесть к незнакомым людям?
На глаза наворачивались слезы обиды. Я устал от приключений и мне сильно хотелось попасть домой. Один или с Верой – уже не имело значения. Я выжал из себя все, что мог. Я шел у нее на поводу, зачастую ценой собственного унижения. Но ей этого мало, ее аппетит постоянно растет. Я стараюсь быть терпеливым ей, однако всему есть предел. Совсем чужой, покинутый и никому не нужный. Вера, я же не железный…
Ну почему? Почему это происходит с нами? Разве честно обходиться так с любимым человеком? Неужели это настолько необходимо? Вера! Я еще люблю тебя, но с каждой твоей выходкой эта любовь отдает все большей горечью. Пожалуйста, не будь так жестока со мной. Не будь так жестока с нами.
В нерешительности я добрел до дороги и уселся на обочину. Вокруг черной стеной возвышался лес. По моему лицу катились слезы, я тихо всхлипывал и как ребенок утирал лицо рукавом куртки. Хорошо, что никто не видел меня в эту минуту.
Наши отношения дали трещину, это я уже понял. Наверное, они никогда уже не будут такими, как прежде. Вера избегает секса, показывает свое безразличие ко мне, продолжает издеваться надо мной. Денис оказался прав – я не представляю для нее интереса, я такой как все… даже хуже. Я провалил ее тесты и остался ни с чем.
Что ж, наверное, мы просто по-разному понимаем любовь, ведь с моей стороны было сделано все возможное. Хотя, может, мне стоит иначе посмотреть на все это? Вдруг, это не я Вере, а она мне не подходит?